Здравствуй, дочь! (СИ)

У меня давно не было женщины. С того самого момента, как расстался с Аней после совместной ночи, я не притронулся ни к одной. Она была последней, кого я касался. И она же была первой, к кому я потянулся за прошедшее длительное время. И это казалось мне сейчас правильным. Справедливым. Этот перерыв - как некий обряд очищения, через который прошел, чтобы оказаться рядом с единственной женщиной, которую по-настоящему желал в своей жизни.

Да, у меня чертовски давно никого не было. Но я знал, что не в этом причина того дикого пожара, что сейчас полыхал в душе и теле. Единственная его причина смотрела на меня сейчас глубокими карими глазами, сделавшимися почти черными, и в ее взгляде я видел все то, что испытывал и сам.

Лишние предисловия и возня были нам не нужны. Ничто не имело значения, кроме этой потребности - быть с ней. Я порывисто подхватил Аню на руки, чувствуя, как она ногами обвивает мои бедра. Соприкосновение наших дел - такое долгожданное и необходимое, сводило с ума. И больше медлить я не мог, даже если бы очень старался.

Путь в спальню нашел почти по наитию. Распахнув плечом дверь, внес Аню в комнату и уложил на кровать. Не думая ни о чем, кроме потребности касаться и получать ласку в ответ, поспешно освободил ее от одежды и рвано выдохнул, когда ее тонкие пальцы стали расстегивать на мне рубашку. Хотелось одним резким движением развести полы в разные стороны, чтобы до треска ткани, до звука бьющихся о пол отлетевших пуговиц, но мне нравилась и эта невыносимая чувственная пытка, когда ощущал, как ее пальцы полунамеком касаются постепенно обнажающейся кожи. Сердце стучало о грудную клетку, как сумасшедшее, готовое прорвать изнывающую плоть, но я не делал попыток вмешаться. И только когда Аня потянулась ко мне губами, соприкасаясь со мной всем телом, окончательно сдался. Дольше терпеть было просто вне человеческих сил и возможностей.

- Хочу тебя, - прохрипел, склоняясь над ней. - Всегда хотел. Как никого… никогда…

- Я тоже… - просто выдохнула она в ответ.

И не осталось больше ничего. Ни мыслей, ни слов. Только переплетение двух жаждущих друг друга тел, соединенных самым древним ритмом. А наутро - еще более твердая решимость перевернуть небо и землю, но не отдать эту женщину никому. Ни богу, ни черту. Она отчаянно нужна была мне самому. Пусть и считала до сих пор, что все должно закончиться со временем, которое истечет. Я же не собирался больше отдавать смерти никого. Особенно Аню. Хотела она сама того или нет.

Следующие несколько недель прошли в подготовке к собеседованию в консульстве США. Записаться туда оказалось непростой задачей, но мне удалось найти подходящую дату, применив все возможные связи и уговоры. В то время как Аня, видимо, все еще раздумывала над предложением совместного отдыха, я предпочитал действовать.

- На следующей неделе мы идем собеседоваться на визу, - сообщил ей в один из вечеров, когда, уже так привычно, приехал после работы сразу к своим девочкам.

- Какую визу? - ужаснулась Аня в ответ.

- Визу США, - спокойно откликнулся я.

- Рома, я не сказала «да», - тут же возмутилась она на это.

- Ты не сказала «нет», - усмехнулся я, ответив практически цитатой из диалога Бэкингема и Анны Австрийской.

- Я думала, что мы поедем куда-то недалеко… - сложила Аня упрямо руки на груди.

- В деревню на шашлыки? - приподнял я бровь. - Есть у меня один домик для таких случаев, но это в другой раз, - хмыкнул следом.

- А США это там, где Диснейлэнд? - поинтересовалась Лера, появившаяся на кухне в сопровождении бабушки.

Я задумался. Нужный нам врач практиковал в штате Флорида. Это было идеально - я мог увезти Аню туда под видом пляжного отдыха. А теперь вопрос дочери дал мне дополнительный рычаг давления на ее чрезмерно упрямую мать.

- Да, в Орландо есть Диснейуорлд, - кивнул я Лере, пряча улыбку.

- Мама, мы же поедем? - тут же спросила дочь, переводя на Аню полный надежды взгляд.

Тот взгляд, которым Аня, в свою очередь, наградила меня, способен был убить на месте.

- Васнецов… - начала она предупреждающим тоном.

Я тут же принял категорически невинный вид.

- Ты что, хочешь лишить нашего ребенка поездки в Диснейлэнд? - театрально ужаснулся я.

- Ты чертов манипулятор, ты в курсе? - откликнулась на это Аня.

- А кто такой этот манику… манипу…. - вмешалась в наш спор Лера.

- Манипулятор, - подсказал я. - О, это прекрасный человек, который заботится о своих близких.

Наши с Аней взгляды перекрестились. Вздохнув, она отчеканила:

- Не пудри дочери мозги. И вообще, уйдите все с кухни, дайте мне спокойно приготовить запеканку!

- Идемте, - сказал я дочери и Надежде Григорьевне. - Диснейлэнду все равно быть!

- Рома, как хорошо, что ты отвезешь Анечку отдохнуть, - сказала мне несостоявшаяся теща, когда мы устроились в гостиной в ожидании ужина. - Она мне совсем не нравится в последнее время!

- Что такое? - мгновенно нахмурился я.

- Да какая-то она бледненькая, слабенькая… Она мне, конечно, ничего не говорит. Не любит жаловаться, сам знаешь. Но я-то чувствую - что-то не так!

- Это просто усталость, - осторожно ответил я. - Мы все исправим.