Здравствуй, Фобос !

Когда поутихло первое изумление трех спутников Акопяна перед объемным пейзажем Фобоса и забавной фигуркой бортинженера в скафандре, Сурен решительно взялся за дело... Встал перед панелью, приготовил двадцатицентовик... Майкл пристроился рядом, как будто объясняя правила игры, и прошептал в самое ухо:

- Старайтесь не думать ни о чем постороннем. Только о том, чтобы пещера открылась! Не вкладывайте в цифровую комбинацию никакого смысла набирайте наугад. Если вама зааахаоачаеатасаяа при этом набрать определенные цифры - неизвестно почему, но захочется именно такие, а не другие, подчиняйтесь...

- Ладно, - сказал Сурен. - С богом, начали!

Монета провалилась в щель, Акопян взялся за рычаг, Майкл отошел, освобождая место: зрители также потеснились, отодвигаясь. Крошечный "двойник" игрока плавно взлетел ко входу в тоннель. Сурен задумался, поджав губу... и быстро завертел диск. Огненные знаки набираемого сочетания один за другим возникали в "звездном небе"... и погасли вместе с надписью "Игра". Тайна не открылась. Акопян утер пот со лба.

- Смелее... - зашептал в ухо Майкл. - Думать только о том, что там, за стеной! Ну, еще раз...

"А в самом деле, - невольно подумал Сурен, бросая монетку, - что мы увидим, если сумеем взломать эту чертову броню? Машинное отделение корабля? Хранилище информации? Их - мертвых, застывших? Как-то все по-земному... Не вырваться из привычного круга! А как себе представляет "загадку Фобоса" Майкл? Сумел ли он придумать что-нибудь оригинальное? Интересно, что он спрятал внутри макета скалы? Вот было бы смешно, если бы американец оказался прав и мы когда-нибудь на Фобосе раскопали то же самое..."

Фигурка космонавта, пройдя через тоннель с перилами, уткнулась в глухую стену...

Неожиданно словно некая преграда лопнула в душе Акопяна: исчезла неуверенность, и он смело потянулся к диску. Бортинженер не представлял заранее, какую комбинацию наберет, но, кажется, это знала его рука!

Щелк, щелк, щелк... Цифры, цифры, буквы: вспыхивает длинная строка, и вдруг - о чудо! Автомат играет бравурный марш: среди звезд загорается ярко-зеленая, сыплющая искрами надпись: "Выигрыш". Стена разъезжается в две стороны: через щель брызжет слепящий свет... Там - золото, алмазы, груды драгоценностей; пещера из арабской сказки, убранная коврами! Эффектная, но наивная выдумка коммерсанта. И ее реальное воплощение: отскакивает никелированная крышка на передней панели автомата: в маленьком ярко-алом боксе лежит пачка купюр.

- Не возбраняется? - шутливо спросил Сурен у Игоря Петровича.

- Честно выиграл - бери! - ответил несколько ошарашенный Волновой. Он не ожидал такого результата.

- На всех! - решил Акопян и тут же, при бешеных аплодисментах и чисто американском оглушительном свисте зрителей, разделил пачку на четыре равных части...

Обменявшись крепкими рукопожатиями с Майклом, делегаты вернулись к машине. Блицы полыхали, будто безоблачной ночью на пляже разыгралась крохотная гроза. Часть народа, и весьма немалая, осталась в павильоне попытать счастья на "Фобосе" или у других "одноруких бандитов". Было ясно, что уже в этот вечер хозяин вернет изрядную долю потерянной тысячи. Прочая публика спешила рассеяться по своим машинам. Быстрее всех свернулось телевидение. Тридцатью годами раньше заревели бы, оскорбляя вечерний покой, бензиновые моторы, и живительный морской воздух отступил бы перед вонючей гарью. Сейчас лишь легонько загудели отлаженные электродвигатели, и машины снялись с мест. Целая колонна устремилась от берега к шоссе. К удивлению троих делегатов (кроме Волнового, воспринявшего это весьма спокойно), вывернувшись из темноты, бок о бок с их машиной пошел мощный полицейский электромобиль. С его крышки смотрела внушительная раструбом газовая пушка.

- Это еще зачем? - подозрительно спросил Тарханов. - Твоя работа?

- Моя, - как ни в чем не бывало ответил глава делегации. - Я связывался с нашим посольством... Он и сюда ехал за нами, просто вы не заметили.

- Ты безнадежен, - любезно сообщил Семен. - За тебя уже не возьмется ни один психиатр!

Марина прыснула в ладонь, а Сурен задумался, вспоминая утренние события.

На городских улицах кортеж стал рассеиваться: "болельщики" Акопяна уезжали, помахав на прощание и крикнув что-нибудь приветливое. Только тупорылый лакированный броневик провожал до самой гостиницы. При въезде на транспортную площадку он повел перед собой лучом прожектора. Зоркая Марина могла бы поклясться, что какие-то фигуры шарахнулись от аккумуляторной колонки. Очевидно, их заметила и полиция, поскольку дверь броневика открылась и выпустила троих здоровяков. Их руки многозначительно лежали на кобурах. Не без удальства козырнув своим "подопечным", парни тронулись вместе с ними к отелю.

- Господи, боже мой, доживу ли я до завтра! - шептала Марина, и пальцы ее, дрожа мелкой дрожью, вцеплялись в локоть Семена. - Когда мы наконец уберемся отсюда?!