Здравствуй, груздь!

Они обменялись крепким рукопожатием и разошлись, довольные друг другом. Федор хотел сразу пойти к Ангелине и все рассказать. При этом он должен был обязательно увидеть ее лицо. Интересно, что с ней будет, когда она все узнает, но она сейчас наверняка еще на работе, а опаздывать домой нельзя, он обещал Маке повести ее сегодня ужинать. Значит, визит к Ангелине отложим до завтра. В субботу Мака собирается покупать занавески и еще какие-то тряпки и совсем не хочет, чтобы он ломал ей кайф. Естественно, он ведь будет ворчать, брюзжать, да и что он в этом понимает? Тем более что каждая новая вещь, купленная для его квартиры, была как еще одно звенышко в цепях Гименея, и ему становилось жутковато. А еще надо завтра заехать к Дуське. Оттого что они расстались словно бы в ссоре, на душе было неуютно. Вот помирюсь завтра с Дуськой, расскажу Ангелине о визите к Стрешневу и подведу черту под этой историей. И что, Федор, полезешь сам в кузов? Полезу, раз назвался груздем. Но ты ведь им назвался под влиянием немецкого яблочного вина… Ну и что, чем девочка-то виновата, что тебя повело? Ничем. Но что у них вышло с Дуськой или сестра просто ревнует? О боже, как разобраться с тремя бабами сразу? Кошмар какой-то! Напиться, что ли? Это не выход. А где выход? Нет выхода. Сиди, Федя, в отремонтированной квартире с Макой, она ведь переедет туда с тобой, а свою сдаст, и жить ей, кроме как у тебя, будет негде. Так что ты, Федя, груздь. А квартира с Макой – твой кузов! Здравствуй, груздь! Был такой французский роман «Здравствуй, грусть!». А ты, брат Федор, напиши роман и назови его «Здравствуй, груздь!». Ему стало смешно.

А вечером в ресторане он встретил старого приятеля, журналиста. Тот, глядя на Маку, просто слюнями истек, а она так мило и естественно кокетничала с ним, при этом не давая ни малейшего повода для ревности, что Федор подумал: а она неожиданная девочка, может, и не будет с ней скучно в нашем кузовке? Но все-таки он напился, сам не зная отчего, и, когда они ловили такси у ресторана, Мака сказала:

– Вот видишь, Федечка, если бы у меня была машина…

– Закончишь с ремонтом, иди на курсы. Так и быть, куплю тебе тачку.

– Федечка, а какую?

– Я уже сказал, пока не научишься как следует ездить, подержанные «Жигули», а там будет видно.

– Ну, Федечка, а что люди скажут?

– Вот уж на это мне насрать с высокого дерева…

– И потом, Федя, в «Жигулях» же нет никакой страховки, подушек безопасности и все такое…

– Слушай, какая прекрасная идея! – пробормотал он.

– Какая идея?

– Герой романа покупает своей жене старые «Жигули», чтобы с гарантией угробить, ведь в «Жигулях» нет подушек…

– Федя, что ты несешь? – фыркнула Мака.

– А что, прекрасный способ убийства… Герой знает, что она по натуре лихачка… Он не портит тормоза, не подкладывает взрывчатку, он просто рассчитывает на плохое качество отечественной продукции, и ни один даже самый проницательный следователь не додумается до этого. Разве что Каменская… Да и то, судя по последней книге, у нее теперь климактерические проблемы…

– Федя!

– Что – Федя, что – Федя?

– Федечка, ты вынашиваешь план убийства, да?

– Ага, все вынашиваю, вынашиваю и никак не могу выносить… Дурочка ты, Мака, маленькая дурочка!

– Не пойму, с чего ты так напился?

– Да это наложилось… Я днем поддал маленько в милиции.

– Что ты делал в милиции?

– Надо было… для романа…

Для романа с Ангелиной, добавил он про себя и усмехнулся.

Наутро, едва Мака умчалась, он набрал номер Ангелины. У нее никто не ответил. Он позвонил на мобильный, но услышал, что «абонент находится вне зоны действия сети». Куда ж она подевалась? Впрочем, мало ли куда женщина может пойти в выходной день. В салон красоты, к примеру, по магазинам, к подружке, на свидание, наконец. С утра пораньше? А почему бы и нет? Хотя зачем ей ходить куда-то на свидание? Она живет одна. Неужто у нее нет любовника? Как-то не верится. А может, все дело в том, что у нее сейчас любовник в доме? Вот она и не подходит к телефону и мобильник отключила? Кровь бросилась ему в голову. Он готов был мчаться туда, ломать дверь, вышвыривать любовника из ее постели… Бред, бред! Зачем она мне? У меня есть Мака. Вчера вечером она была так прелестна… И мужики на нее пялились, и Сережка слюни пускал… Она же меня любит! По-настоящему любит. Вот и прекрасно, Федя, это так приятно, когда тебя любят, и в твоем возрасте этим уже не следует пренебрегать. Здравствуй, груздь! А разве плохо иметь уютный, красивый, хорошо обустроенный кузовок? Да и вообще, твое дело сейчас – писать! Ты, Федя, теперь не бродяга больше, а писатель. Тебе нужна для нормальной работы рутина? Вот и отлично! Рутина не обязательно должна быть с тараканами. Лучше с Макой. Гигиеничней, по крайней мере. Сволочь ты, Федор! Чего тебе еще надо? – ласково журил он себя. Ну что ж, если Ангелины нет, значит, надо помириться с Дуськой. О том, чтобы сесть за письменный стол, он даже думать не мог. После вчерашнего голова была тяжелая. И он поехал к сестре.

У подъезда стояла машина Ивана, и он загружал что-то в багажник.

– Привет, Вань!