Здравствуй, груздь!

Он развернулся и поехал назад. Стар я уже кидаться… Дуське было ее жалко? Ерунда! Дуське вообще жалко всех незамужних и неженатых. Поеду сейчас к Левушке и напьюсь. Самое милое дело.

Вдруг он увидел девушку в платочке, голосовавшую на дороге. Причем это явно была не придорожная искательница клиентов, а просто деревенская девушка.

Он затормозил.

– Ой, дяденька, подвезите тут до разъезда!

– Садись!

Она села. Некрасивая, лет двадцати восьми, наверное, она поглядывала на него с опаской.

– До разъезда далеко? – спросил он.

– Да нет, километров восемь. Только у меня денег нет.

– Да не нужны мне твои деньги.

– Ой, спасибо!

Девушка развязала платок, сняла.

– Жарко тут у вас. Ой, мамочки, сережку потеряла! – вскрикнула она.

– Что?

– Сережку потеряла! Дядечка, остановитесь, ради бога, я поищу!

– Ты уверена, что здесь потеряла?

– Не знаю я, – всхлипывала девушка.

Он затормозил, и они вдвоем стали искать сережку. Нашли довольно быстро. Сережка была дешевенькая, с каким то красным камушком, а скорее даже стеклышком, но девушка была счастлива.

– Это мне муж подарил, – сообщила она.

Странно, эта история началась с сережки, и кончается тоже сережкой. Нет, она не может так кончиться, не может и не должна!

– Ну далеко еще? – спросил он.

– Да нет, вот сейчас мост будет, и от моста еще километр.

Он прибавил скорость. Высадил девушку, не слушая ее благодарного лепета, снова развернулся и погнал на бешеной скорости.

Сережкой кончилась не повесть, а лишь пролог к ней.

Он увидел ее сразу, она играла во дворе с большой лохматой собакой. По случаю мороза на ней был какой-то тулуп и клетчатый деревенский платок. Кулёма, сказал он про себя, и сердце зашлось от нежности.

Здравствуй, груздь!