Здравствуй, любимая

– Сам ты тупой. Тольки и изучаем с тобой: отель, мотель, спаниель. Одни иностранные слова. Сегодня тоже, наверное, придумал какое-нибудь иностранное словечко?

– Я русское слово придумал, вон, видишь, на киоске нарисовано. – Макс указал в сторону небольшой палатки, стоявшей у входа на пляж, на которой аршинными буквами было нарисовано: «Гранд шоп».

Данила в очередной раз сложив губы гузкой, начал «гыркать». А Бороду Кудеяра стало пучить альтруизмом. Специально так не придумаешь, не подгадаешь. И лицо у Данилы простоватое, и манеры деревенские, и вежливость допотопная, в городе давно забытая, и Анна Николаевна заявила, что он совсем был оторван от школы. Курортная скука, окружавшая Кудеяра, в момент улетучилась. Он засыпал Данилу вопросами:

– В школу не ходил?

– Не-а, боялся! Зимой в лесу волки, а весной и осенью через болота без слеги не пройдешь. А летом в район два раза с дедом ходил, так в школе были каникулы.

– А свет электрический у вас был?

– Когда я маленький был, свет был, а потом один год столбы завалило, и света не стало.

– А как ваша деревня называлась.

– Верблюдовка.

– А тебя как звать?

– Меня? – переспросил Данила.

– Тебя!

– Меня Данила.

– Выучить алфавит хочешь? – спросил Борода Кудеяр.

– Бесплатно? – сразу спросил Данила.

– Конечно, бесплатно.

– А Макс с меня за каждую букву берет по пять рублей. А писать не учит, только читать, – стал жаловаться Данила. – И еще берет с меня за каждый урок дополнительно по пять рублей, за то, что изучаю английский язык. Разве это справедливо?

Борода неопределенно пожал плечами и вдруг заявил:

– Я тебя бесплатно научу не только читать, но и писать, хочешь?

– А не врете? – беспардонно спросил Данила.

– Ну, зачем же врать. Что за чушь тебе твой дружок предложил написать – «Гранд шоп». Таких слов вообще нет в английском языке. Есть – «Гранд-опера». Но это на французском языке.

Данила растянул рот в придурковатой улыбке и счастливо смотрел на нежданного благодетеля.

– Так я сразу смогу два языка выучить?

Кудеяр оставил вопрос без ответа. Он сам спросил Данилу:

– Кем тебе приходится Анна Николаевна?

– Анна Николаевна мне и Максу приемная мать, а Насте родная. Мы ее любим и в обиду никому не дадим. Она приехала в нашу деревню, забрала меня и вот куда привезла.

– А Макс тоже неграмотный? – спросил Кудеяр, хотя только что видел, что Макс петрит и в английском.

«Подловить решил», – подумал Данила и ни минуты не раздумывая ответил:

– Наоборот, Макс хвастался, что победил на трех олимпиадах, а ни одной медали показать не может. Врет он, как хочет. Но уж очень он дорого с меня дерет. По пять рублей за каждую букву. А Анна Николаевна ничего не знает.

– Хорошо, договорились, я тебя учу бесплатно… Молодец, что ты не ябеда… Начнем?

Макс лежал от них метрах в тридцати и периодически, как тюлень, поднимая голову, похохатывал. Борода – Кудеяров Иван Иванович за два часа с грехом пополам научил Данилу писать на песке слова «Гранд-опера». Вспотели оба, но остались довольны друг другом.

– Чудак мужик, – заявил Максу его неграмотный приятель, когда они поднимались с пляжа в отель.

– Может быть, – легко согласился тот, вдоволь насмеявшись.

Глава VII. Гвардейские офицеры

Настя, возвращаясь с пляжа вместе с Анной Николаевной, была полна раздумий. Издевательство какое-то. Хочешь как лучше, а получается как всегда. Как же вычислить автора письма? Что им еще такое предложить, чтобы он раскололся? Ах, мерзкий мальчишка, лежит сейчас на берегу и насмехается над нею. И правильно делает, что насмехается. Не вытерпела, как собачонка побежала по следу. Кто ее заставлял устраивать дурацкий конкурс? Замельтешила, разволновалась, показала, что рада письму. Так тебе и надо. Правильно маман говорит, никакой выдержки, одни эмоции. Разве девушка должна первая бежать на свидание? Ее удел опаздывать, заставлять других волноваться.

А если посмотреть с другой стороны, что, собственно говоря, случилось? Ну, получила письмо, ну и что? Вон знаменитые киноактрисы их мешками получают и выбрасывают в мусорный бак, не читая. Так и мне нужно было поступить. Сделать вид, что выбросила или ничего не получала, пока ни приоткроет нахал свое забрало, не назовется. Конверт надо было демонстративно выбросить, а письмо оставить. Как он там измывался над нею? «Три рубля ты мне должна за кошелку винограда». Или еще лучше: «Ты какого тут рожна строишь баррикаду?» Насте от ее мыслей стало жарко.

– Ма, а ты где с папой познакомилась?

– На танцах.

Настя задумалась. За то время, что она была здесь в отеле, она ни разу так и не поднималась на танцплощадку. Сверстниц ее там не было, сплошь взрослый контингент, а с мальчишками она могла до бесконечности гулять и без танцплощадки, хоть до утра.