Здравствуй, мама!

Впрочем, именно дерьмо это в итоге и оказалось. Живописная кучка красовалась прямо посреди дорогущего ковра и я гневно нахмурил брови, готовясь гаркнуть на Лару за подобный беспорядок. Да нет, даже не беспорядок. Беспредел!

Но едва я повернулся к двери, как позади меня послышался шум и, резко развернувшись, я обнаружил, как из шкафа вывалились мои дети, Тамара и… щенок?

— Сюрприиииииз! — радостно объявили Адам и Дина, и я красноречиво кивнул на кучку на ковре:

— Да, вижу я ваш сюрприз.

— Это не мы, это Голд!

— И слава Богу, иначе бы я всерьез обеспокоился вопросом почему мои дети гадят на ковер, — хмыкнул в ответ мрачно.

— Папочка, мы честно-честно хотели сначала попросить у тебя разрешения! — подскочила ко мне дочь, умоляюще заглядывая в глаза. — Но…

— Но мы сегодня были в торговом центре и проходили мимо зоомагазина, — продолжил Адам.

Я терпеливо слушал, сложив руки на груди. Щенок — судя по виду, это был золотистый ретривер — в это время деловито обнюхивал диван. И вряд ли с приличными намерениями.

— И этот щенок смотрел на нас из своей клетки! — снова вступила Дина. — У него были такие грустные глаза! Ему было плохо!

— И мы не смогли пройти мимо, — закончил Адам.

— Ужасно трогательная история, я сейчас заплачу, — сухо откликнулся я.

И к своему удивлению услышал, как что-то действительно льется. Опустив взгляд, обнаружил, что щенок со всем энтузиазмом и непосредственностью ссыт мне аккурат на ботинки.

— Только не это! — буквально простонал и, нагнувшись, схватил животное за шкирку. — Приятель, ты чертовски плохо начал!

— Прямо, как я, — послышался насмешливый голос Тамары. — Слушай, мы действительно хотели сначала спросить у тебя насчет щенка…

— Но сделали все наоборот, — парировал я.

И снова характерный звук. Теперь эта мохнатая зараза беззастенчиво ссала на мой пиджак!

— Ему конец, — вынес я свой вердикт, опуская собаку на пол.

— Папа, но мы же его оставим? — ужаснулась Дина.

— Оставим, конечно, — угрожающе оскалился я. — На улице!

— Ну папаааааа… — дружно заныли дети.

Ответить я не успел. Дверь распахнулась и за спиной Лары показалась хорошо знакомая фигура.

— Я, видимо, не вовремя, — вскинув брови, заметил с улыбкой Васнецов.

— Ну, если не считать того факта, что стою здесь весь такой обоссанный, я вполне готов к приему посетителей, — откликнулся язвительно и, скинув с себя пиджак, распорядился, грозно зыркнув на всех троих, не считая собаки:

— Чтобы к моему возвращению ковер был очищен и пиджак отмыт! — после чего повернулся к Роману и добавил:

— Поговорим с тобой в переговорной.

Когда мы устроились и напротив каждого из нас стояла чашка с кофе, я взглянул на старого приятеля и поинтересовался:

— Ты ко мне по делу или просто так?

— И то, и другое, — ответил он и впился в меня тем пристальным взглядом, от которого невольно чувствуешь себя словно бы голым. И даже не физически — душевно.

— Ты все-таки нанял Тамару на должность няни? — поинтересовался Васнецов следом и я вдруг понял, что он совершенно не в курсе ни о чем. В последнее время моя жизнь словно бы сжалась до некого тесного мирка, где были только дети, Тамара и теперь еще эта наглая мохнатая морда, страдающая явным недержанием.

От этого взгляда Васнецова хотелось спрятаться. Потому, прежде, чем ответить, я поднялся со своего места и отошел к окну. Встал спиной к приятелю, заложил руки в карманы брюк и сказал, словно о чем-то незначительном:

— Нет. Она моя… невеста.

— Фиктивная, я помню, — спокойно заметил Рома.

— Не совсем.

Возникла пауза. Наконец Васнецов осторожно произнес:

— Поясни. Я знаю от жены, что ты предложил Тамаре пожениться. Это будет по-настоящему?

Со вздохом я повернулся к нему вполоборота и сказал:

— Это брак по расчету.

— Снова?

— А почему нет? — передернул в ответ плечами. — Это выгодно для нас обоих.

— Вот, значит, как… — задумчиво проговорил Васнецов. — Итак, ты нанимаешь женщину, которая, по твоим словам, совсем не в твоем вкусе, на роль своей невесты. Затем ты, сторонящийся брака, как страшнейшей кары, делаешь ей реальное предложение и утверждаешь, что это по расчету. Я ничего не упустил?

— К чему ты клонишь?! — не выдержал я.

— К тому, что ты врешь сам себе. Зачем?

— Затем, что не хочу быть уязвимым! Не хочу снова выглядеть, как идиот!

Потеряв терпение, я шарахнул кулаком по оконному стеклу так, что оно жалобно задребезжало и разве что чудом не пошло трещинами.

— И я не хочу об этом говорить, — отрезал, поворачиваясь к Роме лицом. — Окей?

— Окей, — спокойно согласился он. — Тогда перейду к делу. Я устраиваю благотворительный вечер в эту субботу и надеюсь увидеть тебя там. Вместе с Тамарой. По-моему, это отличный повод представить ее обществу.

В голове тут же нарисовалась картина того, как я вывожу Тамару на публику. Практически на потеху разряженным и пресыщенным воротилам.

«Таким же, как я сам», — ехидно заметил неугомонный внутренний голос.

Стоило ли вообще это делать? И причина моих сомнений сейчас крылась вовсе не в том, что я стеснялся ее, просто готова ли была она сама к подобному поступку?