Здравствуй, Мурка, и прощай!

Татьяне уже за сорок. А веса в ней за сто сорок. Но Вильямин любит ее такой, какая она есть... Лиза, конечно, хороша. Даже более того. Но в отличие от нее у него есть совесть. Да и не доктор он, чтобы лечить эту нимфетку от бешенства матки...

– К Лизке!

– С чего бы это?

– Пьяная она. Говорит, что завещание поддельное...

– Ну а кто бы в том сомневался!.. Ты поезжай, поезжай. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке... Знаешь, ты диктофон возьми. Тогда она точно не отвертится...

Диктофон у Вильямина был. И он воспользовался советом жены. Спустился во двор, выгнал машину из гаража и отправился на Кутузовский.

Отец покупал квартиру в отличном доме. Еще при Сталине для партийной номенклатуры строили. Большие комнаты, высокие потолки... Современные элитные дома рядом не стоят. Правда, там дворы охраняемые. А здесь никакого контроля. Даже в подъездах консьержек нет...

О консьержке Вильямин вспомнил, когда понял, что Лизы дома нет. И спросить не у кого, куда подевалась эта шалашовка... Может, в кабак за большим и толстым подалась...

Вильямин сел в машину и отправился в обратный путь.

На выезде на МКАД его остановили на посту ГАИ. Инспектор попросил его выйти из машины, а милиционер в бронежилете и с автоматом взял его на прицел.

– Откройте багажник!

– Пожалуйста!.. А в чем, собственно, дело?

– Еще раз повторяю, откройте багажник!

Вильямин выполнил требование. И оторопел. В багажнике, связанная по рукам и ногам, лежала Лиза. Рот заклеен пластырем... Что это еще за мистификация?

Вильямин не успел оправиться от неожиданности, как на его руках защелкнулись наручники.

Лизу развязали. Пластырь со рта она сорвала сама. Бросилась к Вильямину и со всего размаху закатила ему пощечину.

– Какая же ты мразь! – взвизгнула она.

Закрыла лицо руками и зарыдала. Сделала вид, что зарыдала. Что-что, а притворяться эта змея умела.

Вильямина отправили в отделение милиции. Закрыли в изоляторе. А через день следователь прокуратуры предъявил ему постановление на арест. Он обвинялся в похищении человека.

Подлая Лиза дала показания против него. Оказывается, это Вильямин связал ее и засунул в багажник своей машины. Он вез ее за город, чтобы убить и предать земле. И самое ужасное, что следователь ей верил. По его версии, Вильямин собирался убить Лизу, чтобы вернуть себе наследство отца...

* * *

Миша предложил отпраздновать успех в ресторане. Отказываться Лиза не стала. Вильямин за решеткой, и больше не перед кем метать траурный бисер. Можно и оттянуться в свое удовольствие.

– Через полгода можешь сделать мне предложение...

Она сказала это так, как будто делала Мише великое одолжение. А разве нет? Он так и не смог поднять свою фирму. Так и лежит в бизнесе. Неудачник. Зато как мужчина еще ничего. К тому же он очень много про нее знает. Но не факт, что им на роду написано быть вместе.

– Можно и раньше, – довольный, улыбнулся он.

– Раньше нельзя. Нужно соблюсти приличия.

– Перед кем? Вильямин сошел со сцены.

– Да, но есть совет директоров банка. Следить за мной никто не будет, но траурный срок я должна выдержать.

– Но предложение-то я могу сделать до срока.

– Делай, – пожала она плечами. – Я в общем-то не против.

– В общем-то?

– А ты хочешь, чтобы я тебе на шею вешалась? Ты, Миша, не обижайся, но в наших с тобой отношениях ты будешь за второго номера.

Ее ничуть не волновало, обидится он или нет. Да и не должен он обижаться. Она лишь зафиксировала ту ситуацию, которая фактически имела место быть. Миша – второй номер, если не сказать, что шестой... Хитрый он – на ее «передке» в рай хотел въехать и первым остаться...

– Пусть будет так, дорогая, я не возражаю. Лишь бы с тобой быть...

Лиза внимательно посмотрела на него. Трудно понять, то ли он спит и видит себя вторым номером, то ли соглашается с ней, чтобы скрыть какую-то крамолу в мыслях. Может, он задумал какую-то пакость против нее? С него станется...

– Это я и хотела услышать... – примирительно улыбнулась она. – Но не хотела, чтобы ты был вторым. Для меня ты всегда первый. И я жду, когда ты сделаешь мне предложение.

Плевать она хотела на его предложение. Чхать на него самого. Просто нужно было сгладить возникшую неровность в их отношениях. Чтобы не настраивать Мишу против себя. Неизвестно, чем это может обернуться. Ненадежный он. Хотя и верный соратник в борьбе за светлое в зеленых тонах будущее...