Здравствуй, незнакомец (ЛП)

В отличие от многочисленных служанок, которые использовали галльские имена и акценты, чтобы угодить своим хозяйкам, Полин на самом деле являлась француженкой. Она была привлекательной женщиной среднего роста, худая, словно палка, с пресыщенным взглядом человека, перенёсшего тяжёлый опыт в более ранние года своей жизни. Общаясь с Гарретт на французском, Полин рассказала, что в детстве работала швеёй в Париже и чуть не умерла от голода, пока по восемнадцать часов в день шила распашонки. Небольшое наследство, доставшееся от умершего кузена, позволило ей перебраться в Лондон и найти работу в качестве служанки, и, в конечном итоге, выучиться на должность личной горничной.

Для Полин подготовка к вечернему выходу в свет оказалась серьёзным мероприятием. Тщательно оглядев Гарретт, она взяла пинцет и, двумя пальцами растянув кожу в районе её бровей, начала их прореживать.

Во время выщипывания Гарретт морщилась от каждого небольшого укола боли.

– Это настолько необходимо?

– Oui¹².

Полин продолжила выдёргивать волоски.

– Неужели они ещё не достаточно тонкие?

– Ваши брови похожи на гусениц, – ответила горничная, нещадно орудуя пинцетом.

– Полин удаляет только несколько выбивающихся волосков, Гарретт. Она делает то же самое и с моими, – ласково вмешалась Хелен.

Обратив внимание на изящные, тонкие брови Хелен, вершинки которых формировали идеальный изгиб, Гарретт неуверенно затихла. Когда горничная сочла, что непослушные брови в достаточной мере укрощены, она нанесла тончайший слой жемчужной пудры щёточкой с мягкой щетиной, придав лицу атласную, ровную текстуру.

Гарретт нахмурилась, наблюдая за тем, как служанка кладёт щипцы для завивки над спиртовой лампой на кованом основании.

– Что вы собираетесь с ними делать? Я не могу носить кудряшки. Я же врач.

Проигнорировав высказывание, Полин разделила волосы Гарретт на несколько частей и закрепила на голове. Высвободив длинную прядь, она обернула её специальной бумагой. Когда горничная искусно накрутила волосы на щипцы, поднялась небольшая струйка пара. Гарретт застыла, опасаясь, что любое внезапное движение может привести к ожогам на лбу. Примерно через десять секунд девушка убрала щипцы и сняла бумагу.

Гарретт побледнела, увидев длинный спиральный завиток.

– О, боже. Вы сделаете из меня Марию Антуанетту.

– Пожалуй, пошлю за вином, – беспечно проговорила Хелен и поспешила к сонетке.

Пока Хелен отвлекала Гарретт разговорами, Полин продолжала завивать её волосы, превращая их в упругие спиральки. Когда часы пробили восемь, в комнату вошла маленькая сводная сестра Хелен, Кэрис. На шестилетней девочке была надета белая ночная рубашка с оборками, а её прелестные светлые волосы накручены на папильотки.

Осторожно прикоснувшись к одному из длинных локонов, Кэрис спросила:

– Вы собираетесь на бал?

– На самом деле, на званый вечер.

– А что это?

– Официальный вечер с музыкой и закусками.

Кэрис подошла к старшей сестре и залезла к ней на одно колено.

– Хелен, – серьёзно спросила она, – а прекрасные принцы ходят на званые вечера?

Обвив сестрёнку руками, Хелен прижала её к себе.

– Иногда ходят, дорогая. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что доктор Гибсон ещё не подцепила себе мужа.

Гарретт рассмеялась.

– Кэрис, я лучше подцеплю простуду, чем мужа. Я не хочу ни за кого выходить замуж.

Кэрис одарила её мудрым взглядом.

– Захочешь, когда станешь старше.

Хелен спрятала улыбку в маленьких накрученных пучках на головке девочки.

Полин отвернула стул Гарретт от зеркала на туалетном столике и начала порциями закалывать её волосы. При помощи мелкозубчатого гребня она начесала каждый локон у корней перед тем как скрутить и закрепить на месте.

– C'est finie¹³, – наконец, произнесла горничная и протянула Гарретт ручное зеркальце, чтобы она могла оценить результат и спереди, и сзади.

Удивительно, но причёска смотрелась чудесно. Спереди волосы были уложены лёгкими волнами, с несколькими выбившимися прядками у лба. На макушке красовалась корона из вьющихся локонов, при этом шея и уши остались открытыми. В качестве заключительного штриха Полин закрепила несколько шпилек, увенчанных прозрачными стеклянными бусинками, которые сверкали в зачёсанных наверх кудрях.

– Не напоминает Мэрию Антуанетту? – самодовольно спросила Полин.

– И в самом деле, нет, – ответила Гарретт, смущённо усмехнувшись. – Merci¹⁴, Полин. Вы проделали великолепную работу. Tu es artiste¹⁵.

С большой осторожностью горничная помогла Гарретт одеть элегантное платье из бледного сине-зелёного шёлка, поверх покрытого прозрачной мерцающей тканью. Наряд не предполагал большого количества отделки, кроме лёгкой пены рюшей на вырезе. Юбки были собраны сзади и элегантно ниспадали на пол пышными оборками, обрисовывая изгибы талии и бёдер. Гарретт волновал слишком низкий вырез, хотя и Хелен, и Полин заверили её, что он никоим образом не выглядит неприлично. Сквозь пышные и прозрачные рукава легко просматривались плечи и руки. Осторожно подняв подол юбок, она надела туфли на каблуках, обтянутые синим шёлком и расшитые сверкающими хрустальными бусинами.