Здравствуй, племя младое, незнакомое!

Саша Гришин часто болел, простужался и почти всегда, даже летом, ходил с повязкой на горле. Он учился в параллельном классе, но и в школе он тоже ни с кем из ребят не дружил. На переменках обычно сидел на лавочке с девчонками и о чем-то с ними шушукался. Если его вызывали к доске, он примерно рассказывал урок, получал свою четверку или пятерку и, зардевшись от обязательной похвалы учительницы, тихонько садился на свою первую парту.

Однажды Мишка, которого родители застукали за курением и жестоко наказали ремнем и длительным сидением дома, в порыве смутных чувств, пытаясь загладить свою вину и сделать родителям хоть что-нибудь приятное, решил: как только выйду на свободу, обязательно подружусь с Сашей Гришиным и тоже стану примерным мальчиком.

Он уже явственно представлял себе, как, отрешившись от шумного и грешного мира, он будет «набираться хорошего» от Саши Гришина, как будет ходить «чистым и опрятным», тщательно учить уроки, может быть, даже вместе с Сашей Гришиным у себя или у него дома. И что теперь в школе он не будет прятаться за головы впереди сидящих учеников, когда учительница, обводя класс глазами, будет решать, кого вызвать к доске отвечать урок. Он теперь будет встречать ее взгляд гордо, твердо и прямо, глазами первого ученика, который тянет на «отлично» или даже (чем черт не шутит!) на золотую медаль. И никто больше не скажет про него, что он «пропащий», и что «своей смертью не помрет», и что «горбатого могила исправит». И пусть отвернутся от него ребята из команды, ему на это наплевать! И Мишка представлял себя молодым и хорошим парнем, который, попав под дурное влияние улицы, связался с хулиганами. Нет. Даже не с хулиганами, а, скажем, с бандитами. Но потом жизнь сама расставила все на свои места, он понял, в какую пропасть мог бы упасть и полностью потеряться для общества. Для яркости образа Мишка попытался вспомнить хоть что-то преступное, во что «дурная компания» вовлекала или могла бы его вовлечь, но ничего подходящего, кроме курения подобранных на остановке автобуса окурков или сухих листьев, а также драк с «медведьевскими», на ум не приходило. Ну, можно, конечно, присовокупить еще сквернословие или карточные игры. Правда, играли ребята не на деньги, а на «шалабаны по лбу» или «картой по носу», но и это, конечно же, нехорошо! Хотя, конечно, все это мелковато... А больше вроде бы и нечего припомнить такого... преступного. Вот дела! Даже в милицию ни разу не вызывали... Вообще-то, странно, чего родители к нему все время цепляются с этой «дурной компанией»? Ведь ничего «дурного» и не припомнить, даже если очень захочется... Ну и ладно... Решение все равно уже принято! Поэтому нужно перевоспитываться. А недостаток криминала, в крайнем случае, можно восполнить фантазиями. Мало ли что «дурная компания» могла сотворить в будущем. Вон и мать все время твердит, что вся их команда кончит тюрьмой. Вот и пускай. А он наконец-то распрощается с грязным и преступным прошлым и станет на правильный и светлый путь исправления.

Настроив себя таким образом, Мишка вдруг ощутил, что чувствовать себя раскаявшимся грешником даже приятно. Он подумал, что теперь, наверное, все люди будут к нему относиться более предупредительно и осторожно, чтобы ненароком не напоминать о «темном прошлом». И кто знает, может быть, его теперь даже полюбит какая-нибудь хорошая девочка, которая вдруг увидит за грубоватыми манерами молчаливого и сурового, побитого жизнью человека чуткую романтическую и возвышенную натуру, способную на высокие чувства. Правда, Мишка смутно представлял дальнейшее развитие отношений с этой «хорошей девочкой», поскольку тут же подумал, что ни на дворе, ни в школе ему ребята проходу не дадут, будут дразнить «женихом» и прочими обидными словами. Но он решил пока на этой теме особого внимания не заострять, поскольку пока в его поле зрения не попадало ни одной девочки, которая могла бы быть его избранницей, такой, например, как госпожа Бонасье для Д'Артаньяна, или что-нибудь в этом роде. Правда, Ленка из пятнадцатого дома, в принципе, могла бы подойти под роль пассии, за которую стоило бы пострадать, но она до сих пор особого внимания на Мишку не обращала...

Мрачно упиваясь образом старого уголовника, решившего «завязать», Мишка тщательно почистил ботинки, оделся поприличнее и вышел во двор начинать «новую жизнь». Здесь было пусто. Послонявшись вокруг лавочек и стола, Мишка нехотя пошел к пятому дому.

Еще не дойдя до угла, Мишка увидел, что Саша Гришин, а с ним еще три или четыре девчонки сидели на корточках около сараев и что-то чертили на земле. Мысленно «прикинув» этих девчонок, Мишка убедился, что ни одна из них не сравнится с Ленкой, а тем более – с госпожой Бонасье.

Тем не менее все условия для начала «исправительного процесса» были налицо. Вот тебе и случай, подумал Мишка, пожалуйста, можно прямо сейчас переступить ту невидимую грань, которая отделяет мрачное прошлое от светлого будущего. Надо только решиться сделать шаг! Хоть бы никого из команды там сейчас не было, мелькнула малодушная мыслишка.