Здравствуй, Сталин! Эпоха красного вождя

Пришедшему к руководству Вооруженными Силами СССР после смерти Маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского весной 1967 года его первому заместителю Маршалу Советского Союза А. А. Гречко, в соответствии с задачами и требованиями сегодняшнего дня, ЦК партии поставил задачу: более активно и напористо, чем его предшественник, взяться за оснащение новейшими вооружениями вверенных ему Вооруженных Сил. Должность обязывала его встретиться и с важным силовиком – председателем КГБ СССР; на встрече прозвучало мнение, во многом совпадавшее с позицией самого маршала. Руководитель КГБ Андропов прежде всего ориентировался на смену кадрового состава руководства Министерства обороны, Генерального штаба и командования видов, округов и флотов. Были названы имена советских военачальников, использование которых комитет не считал целесообразным. Прозвучало и имя Якубовского, но председатель комитета, снизив голос до полушепота и наклонившись к Гречко, произнес: «Но, Андрей Антонович, вы же понимаете, что Ивана Игнатьевича уважает Леонид Ильич. Я надеюсь что вы деликатно решите этот вопрос. Но а если…»

Никаких «если» быть не могло; Андрею Антоновичу Гречко тоже надо было формировать свою команду, тут они сошлись. По лицу маршала пробежала светлая тень и его уверенный баритон заполнил пространство большого кабинета: «Это вполне решаемый вопрос, Юрий Владимирович». «Ну и прекрасно, Андрей Антонович». На том и расстались.

Вернувшись в свое министерство, маршал вызвал начальника Главного управления кадров и высказал ему уже принятое решение: «Подготовьте проект постановления Совета Министров о назначении на должность начальника штаба войск Варшавского Договора – 1-го заместителя Верховного Главнокомандующего войсками… генерала армии Штеменко Сергея Матвеевича». И добавил: «Согласовывать ни с кем не надо, министры обороны братских стран хорошо знают генерала. Я думаю, что Леонид Ильич позитивно отнесется к его кандидатуре, потому что в недавнем разговоре он лично спросил меня, почему Малиновский не представил Штеменко к званию Героя Советского Союза на юбилейную дату окончания войны. И еще… вместе с назначением подготовьте материалы на восстановление его в воинском звании генерала армии».

Назначение и восстановление состоялось через несколько дней в Кремле. Возвращая Бриллиантовую Звезду генералу армии, Брежнев сказал: «Товарищ Штеменко, я думаю, мы вскоре прикрепим сюда алмазы Маршала Советского Союза». Леонид Ильич, плохо выговаривающий «р», не сказал: мол, еще бриллианты прикрепим, когда очередное звание дадим, а сказал: «алмазы». Присутствующий при этом маршал Гречко понял, что попал в яблочко.

Вошедший адъютант произнес: «Товарищ министр, маршал Якубовский в приемной». – «Зови», – коротко ответил тот.

Вошедший Иван Игнатьевич стараясь казаться молодцеватым, щелкнул каблуками и, задрав оплывший подбородок, гаркнул на всю мощь своих легких: «Товарищ министр обороны СССР, Главнокомандующий войсками государств – участников Варшавского Договора, 1-й заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Якубовский прибыл по вашему приказанию!»

Министр дал ему возможность выкричаться, надеясь тем самым расположить его к человечному разговору, а не долдонить по обыкновению раз и навсегда заученные слова о верности ЦК КПСС; но Якубовский, как всегда в таких случаях, раскрыл папку, вынул из нее лист бумаги с подготовленной офицерами-операторами сводкой по состоянию дел во вверенном хозяйстве. Министр вышел из-за стола, жестом руки остановил попытку маршала зачитать текст информации и подойдя к нему, забрал лист, сложил его и положил на стол заседаний. Затем взял Ивана Игнатьевича под локоть и провел за журнальный столик, усадив в мягкое кресло. Грузная фигура 1-го зама министра обороны, казалось, заполонила пространство большого кабинета, она не потерялась даже когда он оказался в этом массивном кресле.

«Иван Игнатьевич, я пригласил вас для того, чтобы успокоить вас в связи с назначением начальником штаба генерала армии Штеменко. Как вы понимаете, его кандидатура одобрена Леонидом Ильичом». «Но я… я член…» – «Да-да, вы как и я, Иван Игнатьевич, член ЦК КПСС, и я, принимая это во внимание, задним числом каюсь. Наверное, следовало предварительно оговорить назначение с вами. Но давайте рассудим: фигура Сергея Матвеевича разрешалась выше, чем мы с вами находимся, – в Политбюро. И я как член ЦК КПСС обязан подчиниться рекомендациям и пожеланиям товарищей из вышестоящего партийного органа… Надеюсь и вы, Иван Игнатьевич…» «Но вы знаете, Андрей Антонович …» – невнятно произнес Якубовский, отпил несколько глотков воды из поданного ему министром стакана, было слышно как хрусталь стучит о его зубы. – Но вы знаете, он доносил на меня Сталину в годы войны». – «Иван Игнатьевич, побойтесь Бога, – спокойно и убедительно продолжил министр, – Сергей Матвеевич в годы войны был в столь высокой должности, что лично вас, старшего офицера, он знать не знал и ведать не ведал. Да и с какой стати ему на вас доносить?»