Здравствуй, земля героев!

Потрескивали лампы люминесцентного света. Под ногами шуршала бетонная крошка, где-то капала вода. Полковник едва успевал за асури. Майя никогда не была в подземельях Шатона, однако ориентировалась здесь, как у себя дома.

– Скажите, Майя, – поинтересовался полковник, чтобы не молчать, – а Намсу вы хорошо знали?

– О да. Мы с ним одного садка головастики.

– Как интересно… А в детстве каков он был?

– Очень способный. Наш садок, – асури доверительно понизила голос, – считался неудачным. У большинства головастиков не то что разум, вторая пара рук не прорезалась. Помню, когда я получила татуировку титана – вот эту, – мои братья в один голос сказали: «Зачетные сиськи». Намса единственный понял, что это для меня значит.

– Расскажите о нем побольше.

Майя задумалась.

– В детстве он был очень болезненным. Когда в его семье кончились деньги и мать решила продать часть детишек в рабство, его забраковали. Он очень переживал. Из-за этого занялся спортом, начал закаляться. А потом получил назначение в Северный дом. Мы все им очень гордились.

– Представляю…

– Да. А потом случилась эта история. Оказалось, что Намса в тот день стрелял из дуэльного пистолета. Пули не нашли, убитый пропал… Тоже мне дуэль! Намса, его учитель стрельбы, любимая асури учителя стрельбы, уборщик Северного дома и любимая асури уборщика Северного дома оказались опозорены.

– А любимая асури Намсы?

– У него не было любимой. Он как раз собирался принести мне череп белой уховертки.

Некоторое время они шли молча. Полковник раздумывал об удивительной судьбе асуров. Майя скорбела о несовершенстве Намсы.

– А скажите, Майя, – осторожно спросил Алексей, – мог ли Намса убить ученого?

Асури замедлила шаг.

– Да он и убил, больше некому! Но вышло некрасиво: труп исчез, записи в файл мудрейший сохранить не успел. Все открытия пропали. Уж мы так Намсу ругали, так ругали, вы представить не можете!

– Да уж…

– Намса и сам переживал. Хотел зарезаться, да мама отговорила. Сказала, что ему надо к Оракулу дивов слетать. – Голос Утан дрогнул:– Командор, вы видели последние минуты Намсы. Скажите, как он погиб?

– Мне, право, неудобно…

– Ничего. Забудьте, что я дама.

– Намса сделал передо мною северное лицо.

– А вы?

– Дал пощечину.

– Вы страшный человек, команидор. Я вас боюсь.

– Хм…

Комплимент настолько поразил Алексея Семеновича, что он упустил миг, когда асури шагнула в скрытую маскировочным полем расщелину.

– Не расшибитесь, здесь темно! – послышалось из тумана.

Полковник потер ушибленный локоть. Майины глаза горели зеленым огнем, она скользила по тоннелям, безошибочно угадывая повороты. Полковнику, не обладающему ночным зрением, пришлось достать наладонник и включить подсветку. У него мелькнула мысль, что если кто-то прячется в подземных ходах, то, увидев женщину со светящимися глазами, умрет от страха.

– Быстрее, команидор! Не отставайте.

Легко сказать «не отставайте». Потеряв Майю из виду, полковник решил осмотреться и перевести дух. Подсветку он выключил – та только мешала смотреть. Перед глазами плыли туманные огни, плясали линии, как на старинной кинопленке.

Без света ориентироваться оказалось легче. Скоро Алексей Семенович увидел зеленые глаза асури. Хорошо. Страшно, страшно, а вон как удобно.

– Куда вы так спешите, Майя? – крикнул он. – Я же не мальчик за вами гоняться.

Асури не отвечала. Тогда полковник шагнул к ней и потряс за плечо. Под ладонью хрустнуло, и лица Алексея коснулось что-то легкое, мягкое, как пыльная паутина.

Полковник отступил на шаг и включил наладонник.

Призрачное сияние рассеяло тьму.

У стены стоял скелет асура.

– Команидор, я все понимаю, но зачем так кричать?

– Простите, высокая кровью. Это древний обычай людей – приветствовать умерших печальным и мелодичным криком.

– Преклоняюсь перед вашей деликатностью, команидор. Оказывать почести чужому мертвецу… Поможете потом запихнуть его в чемодан? Нет-нет, сперва переставим его.

Вдвоем они вынесли скелет в проход. Алексею показалось, что эхо от его крика только сейчас вернулось в пещерку. Неужели он кричал таким тонким девчоночьим голоском?

– Дакини лучше не пугать, – объяснила Майя. – Долгие годы одиночества плохо отражаются на психике. Помогите повернуть. Ага, хорошо… Они становятся нервными, впечатлительными. Боятся собственной тени.

– У него рука отломилась.

– Положите в карман. – Майя вытерла лоб полой безрукавки. – И вот еще: перед тем как говорить с покойником, надо вывести его из депрессии. Новые впечатления, яркие краски, смена места…

– Понятно. Вам не тяжело?

– Нет, спасибо. Дайте сюда руку… Да не свою, его.

Майя примотала отломанную кость Намсы скотчем. Ногой придвинула чемоданчик.

– Достаньте алтарь мертвых. Он напоминает вашу подставку для зимнего дерева.

Алексей и Утан установили скелет_на елочную крестовину. Майя вытащила коробку с елочными игрушками и журнал.

– Вот это надо перелистать у него перед глазами.

– «Плэйасур»?

– А что вы хотели? Сборник проповедей Полиграфа? Намса шесть лет простоял в темном тоннеле. Вот асурские газеты с последними новостями. Только поклянитесь, что не станете их сами читать.

– Слово офицера.