Здравствуй, земля героев!

Лозунг «Чип в голове – роскошь, а не средство тоталитарного контроля» сменился на «Адвокатов придумали трусы», и де Толль кивнул:

– Говори.

– Владислав Борисович, но ведь в баке же Катькина сумочка была!

– Так не сама же Катя! Асуры стараются не загрязнять реблягу-аши животными белками. Трава, водоросли, картофельные очистки, тщательно вымытые пакеты из-под молока, технологический мусор…

– Простите. Но оно так выглядело…

– Да ничего. – Де Толль перегнулся через «доску». – Знаешь, кое-что мне удалось найти. Ходи!

Яри подставил шашку. Чиновник сбил ее и, с сожалением покатав на ладони, бросил в рот. Будь мальчишка понаблюдательнее, он бы заметил, что на самом деле таблетка упала за манжету рубашки.

– Я нашел в бачке флешку с последними Катиными рисунками. Реблягу-аши – хороший растворитель… еще немного, и мы бы опоздали. С Катей расправились из-за чего-то, что было в этих рисунках.

– Вы серьезно?!

– Более чем.

– Блин, а я полицию вызвал…

– Зря. На Землю давно сигналы из космоса шли, будто у луврчан неладно. Все асурской мафией перекуплено, и полиция тоже. Думаешь, меня просто так прислали? О-о, брат…

Яри не удержался, хихикнул. Хорошо, когда кто-то не теряет присутствия духа. Он вспомнил миг, когда заглянул в бачок с реблягу-аши, и у него вновь заныло в ушах. Так, значит, это не Катя была?

Слава богу!

Значит, ее еще можно спасти.

Лучшую на свете Катенку.

– Владислав Борисович, – он понизил голос, – надо бежать отсюда. У меня планарный кортик есть.

– И ты можешь прорезать стену? – Чиновник посмотрел на него с интересом.

– Вообще-то нет… Но учитель говорил, будто в трудной ситуации прорезаются сверхспособности!

– Угу. А к парализаторам у тебя тоже сверхспособности? Ешь давай.

Инспектор сбил несколько шашек и опять спрятал в рукав. На то у него был свой резон. В малых количествах лжуфлекс заставляет врать, но большая доза действует как мощный наркотик, улучшая реакцию и скорость движений.

Интуиция подсказывала, что и то, и другое в ближайшее время понадобятся. Вряд ли губернатор позволит жить таким опасным свидетелям.

…От ножа де Толля спасло чудо. Бросившись в атаку, асур замешкался, чтобы поклониться статуэтке геккона-жругра, покровителя реблягу-аши. Поднырнув под руку с ножом, инспектор выкатился из фургона.

– Дварака инспектара, – донеслось из-за спины клекочущее, – осквернира реблягу-аши!

– Смерть ему! – загоготало вокруг, отражаясь от домов и деревьев.

Инспектор вскочил на ноги. От удара об асфальт саднило колено. Кости ныли, напоминая о возрасте не мальчика, но мужа. Он грудью налег на дверь фургона, и пальцы асура, просунувшиеся в щель, хрустнули, сминаясь.

– Посиди, охолони… – пробормотал Владислав Борисович. И, обернувшись, закричал: – Яри! Ты где?!

– Здесь, Владислав Борисович! Держитесь!

Фургон сдал задом, едва не подмяв инспектора. В кабине сидел Яри – взъерошенный, перепуганный и одновременно ликующий.

– Ты! – задохнулся от возмущения де Толль. – Ты что там делаешь?!! Где Джончег?

Мальчишка повернул к инспектору румяное от волнения лицо:

– Я его кортиком пырнул!.. У меня кортик!.. Планарный!..

Туша Джончега распласталась на бетоне тухлой морской звездой. Из-за домов уже выбегали асуры – с гравимолотами, криосерпами, лазерными пилами.

Началось восстание желтых повязок.

На разбирательства времени не оставалось. Де Толль решительно сдвинул мальчишку в сторону, а сам плюхнулся на водительское сиденье.

– Все, дружок, твоя миссия окончена. Дальше веду я. Теперь нам понадобится вся удачливость, чтобы выкрутиться.

– Удачливость? – Мальчишка снял с шеи стальную цепочку. – Тогда возьмите. Вам нужнее.

– Что это?

– Амулет. На удачу. Знаете, как помогает?!

– А… – Инспектор рассеянно сунул амулет. В магию он не верил.

– Ничего, – продолжал Яри, – теперь нас спасут. Я полицию вызвал!

Глаза де Толля полезли на лоб:

– З-зачем?!! С ума сошел?

Менять что-то было поздно. Из-за крыш в облаке силовых полей поднимался челнок. Предупредительный залп плазменной пушки расплескался по стеклу фургона раздавленным шершнем. Защитный слой возмущенно зашипел, испаряясь.

Второй выстрел отсек волну асуров.

Де Толль выиграл несколько секунд, направив машину сквозь чадную асфальтовую пламину. Полицейский шаттл потерял машину из виду, но потом площадь накрыло белым сиянием и мотор заглох.

– Это не полиция, – отметил инспектор, глядя на зависший над площадью шаттл. – Это личная гвардия губернатора. Но как оперативно, черт возьми!

Двадцать минут спустя де Толль сидел в кабинете Валериана Гракховича Цезариани – луврского губернатора. Лицо овевало прохладой. После жары Виттенберга и позорной потасовки с асурами это пришлось очень кстати.

Губернатор устало горбился за бело-золотым столом. Острые «октавиановские» черты лица, впалые щеки, волосы, некогда завитые, а теперь свалявшиеся гипсовыми потеками. Не иначе бессонная ночь позади. За спиной губернатора, в окружении Луврского штандарта и золотого знака доминионов, скучал бронзовый Лаперуз. Казалось, космический волк тянется, чтобы отвесить губернатору подзатыльник.