Здравствуй, земля героев!

Иронический тон давался ему нелегко. От удара челюсть распухла, и юнга едва ворочал языком. Фраза прозвучала так: «Хумаю, хэхо хахэ, хуахы».

– Спасибо, Ярик. – Та присела в неловком реверансе.

Зря: разбитое колено подогнулось, и она чуть не полетела на землю. Хорошо, Велька с Яри подхватили. Та с шипением втянула воздух.

– Ты что, Тай?!

– Ничего.

– Может того… «скорую»?..

– Лед, лед приложим!.. – наперебой загалдели мальчишки.

– Ничего не надо. – Та оттолкнула нежданных помощников. – И вообще, отпустите! С-спасатели! Хватит меня тискать.

Мальчишки отдернули руки. Тая сердито полезла в сумочку за зеркальцем. Наконец-то! Не все же лахудрой ходить. Краем глаза покосилась на голопузую; та нарочно отвернулась, рассеянно глядя на скачущих по платформе попугайчиков. Ишь, мымра брезентовая. И чего Яри с ней гуляет?

Юнга сжал Велькину ладонь.

– Спасибо, Вель. Вот уж не ожидал, что ты так вовремя…

В Велькиной груди потеплело. Старого друга встретить всегда здорово! Особенно когда и времени много прошло, а забыть друг друга еще не успели.

Яри огляделся и облизал разбитые губы.

– Слушай, Вель… Можно с тобой переговорить? С глазу на глаз?

– А что, мне ты уже не доверяешь? – скапризничала Тая.

– Один раз доверился, – отмахнулся тот, – хватит. У меня особое дело.

– Ладно, сплетничайте, – с взрослой важностью кивнула девчонка. – Разрешаю.

Мальчишки поднялись на пешеходный мостик, что решетчатой змеей пластался над аэрожелобами. Ветер закручивал вихри, увязая в защитных полях (на случай если кто за оградку упадет), и слова глохли в протяжном «умммм-умммм-умммм».

Яри огляделся. Снял с шеи стальную цепочку и протянул Вельке:

– Мы тут посовещались и я… Короче, бери. Кроме тебя, никто не справится.

– А что это? – Велька с интересом осмотрел кулон.

На цепочке болталась пуля – старинная, сейчас таких не делают. Она вполне могла подойти к пистолету, который командор отдал Намсе. Вот только дыра… Как ускоритель станет разгонять дырявую пулю, одной Белой Таре известно. Да и весила цепочка меньше, чем должна. Словно не сталь и титанопластик в руках, а вата.

Дубликопия, догадался Велька. Их в любой слесарной мастерской клепают, только они недолговечные.

– Это черная метка. Для этого вашего… Тилля. Если хочет настоящий амулет – пусть в следующий четверг после отбоя приходит к Скалищам. Чтоб по-честному. Если не сможет прийти, пусть порвет цепочку – мы будем знать. Но только тогда он трус навечно!

Велька замотал головой:

– Не понимаю. Метка, Скалища… А чего это копия?

Яри нахмурился, потом махнул рукой.

– Долгая история. Ты у ребят спроси… или у Тайки, она объяснит. Она мировая девчонка, не обижай ее, смотри!

Это было очень странно. Вон ему по Тайкиной милости какой фингал поставили, а он: «не обижай». И «сударь-сударыня» их…

Долго размышлять не пришлось: желоб заполнился сверкающим туманом. Прибыл «Дракон Огня»; на нем одном такие силовые поля – кипяще-алые, с грозовыми просверками. Тая уже махала снизу рукой, что-то сердито крича.

Велька перегнулся через ограждение мостика:

– Сейча-ас! Я уже иду-у-у!

– Не слышит. Отсюда вообще ничего не слышно. Ладно, Вель. Встретимся еще. Может быть…

– Обязательно!

Скомканно попрощавшись, мальчишки побежали на перрон. Велька с Таей сели в последний вагон, ватага эмка-ушников – во второй.

В вагоне Велька уселся на обитый алым бархатом диванчик. Тая устроилась напротив: по движению поезда, чтобы голова не кружилась. Глаза ее слипались.

– Спать хочу, – пожаловалась она. – Словно по магазинам день отбегала… Разбудишь, ладно?

– Ага.

И девочка свернулась калачиком, засыпая. Велька перегнулся через столик и осторожно коснулся ее волос. Теплые и пушистые, словно котенок. Тая сквозь сон улыбнулась.

Под брюхом «Дракона Огня» загудело, словно в печи. Силовые поля налились мощью; затрещали искры, и стекла потемнели, спасая пассажиров от яркого света.

«Дракон» отправлялся в путь.

Этот момент Велька ужасно не любил. В животе бурчит, глаза закроешь – уносит Тара знает куда… Поезд разгоняется до чудовищных скоростей; не будь нулификаторов инерции, перегрузки размазали бы пассажиров по сиденьям. А так ничего. Вон тетка… отрастила пять подбородков, и хоть бы хны. Курицу на столе разложила, блины, мисочку с салатом. Обедать будет.

Велька отвернулся. Муть за окном рассеялась: поезд набрал нужную скорость, и силовые поля вышли на рабочий режим.

Теперь можно и в окно посмотреть. Пока не начался океан, пейзажи – закачаешься! Вон сопки плывут под вагонами ленивыми китами. Бережно, словно ребенка, передают друг другу тень «Дракона». А если смотреть через весь вагон, сквозь блистер можно увидеть, что творится сзади. Там струна пути уносится вдаль, горя в лучах вечернего солнца. Тает город, пожираемый ненасытным горизонтом.

Девочка что-то пробормотала сквозь сон. Между сиденьями тянуло сквозняком, и Велька снял китель, чтобы укрыть ее. Та поджала ноги, сворачиваясь калачиком.

Что-то звякнуло. Из кармана кителя свисала, раскачиваясь, цепочка. Метка, копия, высверленная пуля… Мальчишка потянул стальную змейку. Та уютно устроилась в ладони.