Здравствуй, земля целинная. Книга вторая

– Мы не имеем право просто так созывать Пленум ЦК для этого надо иметь особые условия в стране или заявление личное трети состава Пленума ЦК, а у вас нет кворума, надо не менее пятидесяти членов ЦК и сорок пять кандидатов в члены ЦК. – Заявил Николай Булганин.

Конечно, такое заявление вызвало шок у членов ЦК, ибо собрать такое количество членов ЦК и кандидатов в члены ЦК по огромной стране практически невозможно. Все были возмущены, особенно, остро воспринял эту весть Председатель КГБ Иван Серов или как его звали "Иван Грозный". Сначала он разошелся бульварной бранью, а затем, когда слова его не восприняли парламентарии, то он схватил Ворошилова за барки и сказал, что, если Президиум не созовет Пленум, то он отправит их всех в тюрьму на Лубянку. Хрущеву и Микояну пришлось растаскивать противников, но все-таки действия и слова Серова подействовали на членов Президиума, и они сказали, что, если до понедельника соберется необходимый кворум, то они созовут внеочередной Пленум ЦК КПСС.

Двадцать первого и двадцать второго июня 1957 года военно-транспортные самолеты Вооруженных Сил СССР по приказу министра обороны Георгия Жукова летели по все территории огромной страны, собирая членов ЦК КПСС и кандидатов в члены ЦК, чтобы открыть внеочередной Пленум ЦК КПСС. Такое грандиозное мероприятие происходило впервые в Советском Союзе, подчеркивая важность Пленума, который должен был ответить на вопрос – каким путем пойдет дальше стране, или она возвратится к временам "культа личности" и полного бесправия советских людей, или в стране должны происходить демократические преобразования, призванные покончить с прошлым тоталитарного режима.

В понедельник, двадцать второго июня, дата очень трагическая для страны, начало войны, кворум членов ЦК КПСС и кандидатов в члены ЦК был собран, и был открыт Пленум ЦК КПСС.

С информацией о возникшем противостоянии между Первым секретарем Никитой Хрущевым и ветеранами членами Президиума ЦК, выступил секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов. В своей краткой речи Суслов отмечал, что "старая гвардия партии" выступили против политики партии по осуждению "культа личности" и хотят возвратить прежний курс на полное игнорирование демократических ценностей, поэтому и собрался Пленум, на котором каждый член ЦК должен выказать свое отношение по данному вопросу. После вступительной речи начались прения, выступающему члену ЦК отводилось пятнадцать минут.

Первым с обвинительной речью по предложению Никиты Хрущева выступил Министр обороны Маршал Советского Союза Георгий Жуков, авторитет которого был бесспорным, как у военных, так и у гражданских лиц. Маршал в своей речи обвинил ближайших соратников Сталина – Молотова, Маленкова и Кагановича в осуществлении необъяснимого террора по отношению к гражданам Советского Союза, ибо еще в начале двадцатых годов Ленин сделал заключение, что с врагами революции покончено и с "красным террором" покончено. Откуда ж тогда взялись "враги народа" в стране спустя пятнадцать лет и людей сотнями, тысячами отправляли в лагеря и расстреливали. Жуков приводил примеры, когда за один день расстреляли три тысячи людей, а в расстрелянном списке рядом с подписью Сталина, стояли подписи Молотова, Маленкова, Кагановича. Это трудно представить, что людей гнали на эшафот, как стадо баранов, а между этих людей были люди искренне преданных Советской власти. Взять хотя бы маршалов Тухачевского, Блюхера, Якира и многих других военачальников, а как не хватало этих заслуженных командиров в войне с фашисткой Германией. Я уверен, что, если б не такой террор по отношению к военным (при этом маршал перечислил, сколько командиров высшего командного состава было уничтожено, более пятидесяти процентов), то и война с немцами не была такой кровопролитной. Ибо в начальный период войны войска часто оставались без ответственных, умелых командиров и пачками сдавались в плен. Окружение и пленение в общей сложности почти два миллиона солдат Красной армии под Киевом, Харьковым, Вязьмей случилось по вине вот этих руководителей. Жуков указал в сторону Молотова и Маленкова.

– А вы ведь тоже расстреливали наших офицеров без суда и следствия, – прозвучал чей-то голос из зала.

Нервно дрогнуло лицо маршала, но оно через мгновение снова стало уверенным и твердым, непоколебимым в своей вере.

– Да, были такие эпизоды в моей жизни, я не отрицаю это. Но я стрелял в изменников и трусов, которые не выполняли присягу, данную народу, ибо трус, паникер на фронте хуже врага, ибо он деморализует войска, разлагает дисциплину среди рядового состава, а, особенно, если это офицер, который срывает с себя погоны и бросает оружие на поле боя. А как говорится в Присяге, если я нарушу эту клятву, то пусть меня постигнет карающая рука нашего народа.

– Правильно, ты делал маршал, – поддержал Жукова другой голос с зала.

Призвав всех членов ЦК КПСС сделать правильный выбор и осудив оппозиционеров, маршал ушел со сцены. Зал проводил его бурными аплодисментами, что очень радовало Хрущева, но огорчало его противников.