Здравствуйте, я ваша фея, Или Счастье по вызову

– А-а, ты про принцессу, – с облегчением понял маг. – А я ее не разглядел. Эти… оттерли…

Он неласково кивнул на соперников своего крестного и их оруженосцев. Цветочки и ягодки шантоньской знати выстроились плотной шеренгой у украшенного цветами и лентами барьерчика, и теперь наперебой раскланивались и расшаркивались вслед быстро удаляющейся спине Изабеллы.

– Н-ну, я, вообще-то, тоже… не очень… – смущенно признался Лес. – Только шляпу и край платья увидел… Но и этого достаточно, чтобы понять… что она это… гена… чистой красоты.

– Гена – чистый крокодил, – рассеянно пробормотал Агафон, и придирчивым взглядом покупателя в мясной лавке уставился на высокородных и не слишком рыцарей, высыпавших приветствовать монаршью семью.

Кто же достанется его подопечному? И есть ли хоть какая-нибудь разница, если любой из них с детства в совершенстве изучил то, чем деревенскому простаку-лесорубу придется сейчас заняться впервые? А ведь, говорят, вроде, что кроме людей сражаться на турнирах обучают еще и коней… С запоздалым – хронически и фатально – беспокойством Агафон оглянулся на привязанного к шесту у их шатра Сивого и вздохнул. Как бы то ни было, вся надежда теперь была только на него.

На студента третьего курса Агафона Мельникова.

Жеребьевка была проведена сразу после торжественного рассаживания по местам короля с сестрой, чадом и свитой. Всё было чинно и благопристойно: король добродушно улыбался, сестра приветливо махала рукой, чадо капризно кривило губы, свита играла короля.

Лесли был в восторге.

Едва отгремели приветственные выкрики и аплодисменты и высокородная публика расселась согласно ранжиру, прыткости или заранее купленным билетам, как на середину площади, проворными трудами рабочих уже превращенную в ристалище, вышли три старых герольда. В руках одного из них была перевернутая шляпа, полная маленьких пергаментных свитков. По сигналу трубачей второй старичок стал доставать их попарно и передавать третьему. Третий зачитывал имена громким дребезжащим голосом – словно в надтреснутом стакане размером с бочку помешивали чай.

Когда в числе последних герольд выкликнул имя Лесли, внука царя Костея, публика сначала озадаченно притихла, потом оживилась, закрутила головами и зашарила глазами по выстроившимся рыцарям в поисках дикаря из варварской страны. Даже сами участники принялись искоса оглядывать свои ряды в поисках диковинного чужеземца, которого, без сомнения, можно было легко опознать по зеленой коже, или синим волосам, или доспехам, сплетенным из травы, прутьев и перьев… Заинтересованно подняла голову и из-за раскрытого веера как бы невзначай поглядела на зашевелившуюся когорту претендентов даже принцесса.

Ожидали ли все они найти замотанного в шкуры косматого вандала с каменным мечом, или нечто еще более экзотическое и ужасное – осталось неизвестным, потому что фанфаристы получили от герольдмейстера условный знак,[31] приложили трубы к губам и выдули задорный сигнал к началу поединков.

Агафон облегченно перевел дыхание и только тогда понял, что последние несколько секунд все мышцы его были сведены от крайнего напряжения, будто кто-то перед самым горлом всё это время держал раскаленный, остро отточенный отравленный кинжал.

«Точно с этим лесогубом психом скоро станешь…» – передернуло студента. – «Вот прорвемся через турнир, отгуляю на свадьбе – и обратно в школу: на рыбалку буду каждый день ходить, с утра до вечера, и провались оно всё синим пламенем, как говорит Шарлемань Семнадцатый…»

Лесорубу в противники в одной восьмой финала достался грузный герцог с труднопроизносимой фамилией, перемежающейся многочисленными «де» и «дю» – верным доказательством того, что длиной родословной он мог смело померяться с самим королем. Окинув друг друга изучающими взглядами, будущие противники позволили оруженосцам развести себя по разным сторонам ристалища, сделали вид, что соперника не существует на этом свете, и с интересом – сначала поддельным, а потом и настоящим – принялись наблюдать за ходом отборочных схваток.

Лесли дрогнул и побледнел через пять минут, когда после третьего захода какой-то граф под точным ударом оппонента грохнулся на мостовую, словно кукла, выброшенная раздраженным хозяином.

– Боже милостивый… – даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, не слышит ли его кто кроме крестного, шепотом охнул лесоруб. – Боже мой… У меня ведь так никогда не получится…

– А по-моему, для такого номера тренировок нужен самый минимум, – отстраненно заметил бледный и нервный не менее крестника Агафон. – Главное – посмешнее дрыгнуть ногами и…

– Я не про это, фей! – таким же шепотом взорвался белый как полотно Лес. – Я про того, победителя! Ты видел, как он ловко прицелился – а сам в это время словно отклонился!..

– Ну, видел, – хмуро признал студиозус. – Ну и что?

– Да как это что?! – вытаращил глаза дровосек. – Ведь этому же учиться, наверное, надо! Тренироваться!

– Кому надо – пусть тот и тренируется, – с несравненно большей уверенностью, чем чувствовал хоть когда-нибудь, не говоря уже про настоящий момент, важно изрек Агафон.

– А я?..