Здравствуйте, я ваша ведьма!

– Стесняюсь спросить, а вы в тех кустах что забыли? – сухо поинтересовался господин Камаро.

Упс!

Ой, ну как же плохо, когда не видишь! Я не знаю, что чувствуют люди, которые вообще никогда обладали зрением, но я сейчас испытывала страшный дискомфорт. У меня напряглись уши, того и гляди станут как у эльфа, я пыталась уловить малейшие шорохи и разобрать, двигаются мои собеседники или застыли от счастья соляными столпами, но понять ничего не могла. И от этого нервничала. И даже, кажется, что-то ощущала неприятное. Покалывание в области пальцев. А это ой как нехорошо, потому как таким образом моя магия проявлялась, которая от папы досталась. И сейчас как шибанет!

– Алисия, оставайся здесь, я провожу акирея Симерса и вернусь.

Какого акирея он проводит? Они тут все акиреи, что ли? Прям рассадник! Ну и вообще, как он себе представляет, чтобы я отсюда куда-то делась? Вспорхну, как слепой бегемотик и вылечу в распахнутое окно? Несите меня, ветра, куда глаза не глядят? Буду лежать бревном, и даже не шелохнусь!

Но прошло пять минут, акирей номер один, провожающий акирея номер два, отчего-то не появлялся. Видать, какие-то акирейские дела обсуждали. Я даже начала скучать.

– Эй! – услышала я сдавленный шепот подозрительно знакомым голосом. – Чего разлеглась, как бревно?

– Кто здесь? – почему-то тоже шепотом ответила я.

– Я! – услышала потрясающий ответ.

– А кто это – я? – подозрительно поинтересовалась, слепо щурясь в сторону звука.

– Я – это я! – самоуверенно хмыкнул голос, к которому тут же присоединился второй: – Чего она там разлеглась?

Так. Меня терзают смутные сомненья… Не близнецы ли это?

– Рыжие? – уточнила я на всякий случай.

– Ага! – отозвались хором поганцы.

– Так, а ну верните мне зрение, пока не началось! – рявкнула я рассерженно.

Послышалась странная возня, сопение, потом сдавленное хихиканье.

– А я говорил, что надо контур замкнуть, а ты – нет, нет, и так сойдет! – послышался глухой удар, как будто кому-то треснули по голове, опять возня, затем стон боли, и затем уже меня коснулись чьи-то прохладные пальцы. – У нее вот тут выпало!

Что у меня там выпало? Где? Мамочки, стыд-то какой! И в этот самый момент кто-то просто щелкнул пальцами. И будто свет включился – я распахнула глаза и увидела застывших надо мной близнецов с хитрыми мордами.

– Выкусил, умник? – ехидно хмыкнул один, глядя на брата.

– Ты сейчас сам выкусишь! – толкнул тот в ответ его и уставился на меня. – Ну и чего ты тут лежишь, как дева перед свиданием?

– Да потому что я ослепла, балда! – рявкнула я.

– Так сейчас же уже все видишь! – ехидно хмыкнул рыжий. – А продолжаешь лежать.

Слава мамонтам, что я прозрела! Какое же это счастье! Я вижу! Но лучше б видела что-то приятное, а не вот это вот все! Поднимаясь, я мечтала отшлепать обоих братцев по мягким местам.

Близнецы, открыв свои одинаковые рты, оглядывались по сторонам, чем охладили мой боевой пыл, так как я и сама занималась тем же – глазела.

– Ой, мама! – простонал один, заметив портрет акирея на стене.

Так вот ты какой, северный олень, то есть, я хотела сказать – акирей! Я-то помню мужчину в простецком костюме, а тут прямо целый ученый муж в мантии и шапочке. С пером. Смешной. На индюка похож напыщенного. Что-то художник напутал, похоже, когда рисовал портрет, так как образ реальный совершенно не вязался с картинным. Хотя…

В тот самый момент, когда я решила, что живой акирей лучше вот этого дядьки в мантии, он и явился собственной персоной, чтобы застыть в изумлении – уходил-то он, когда дева была одна и возлежала на подушечках, а сейчас нас было трое, двое из которых явно удивились не меньше хозяина дома и были совсем не девами.

– Ой! – один из братьев первым узрел хмурого акирея и толкнул локтем второго в бок.

У них, видимо, подобное обращение было в порядке вещей. Второй братец оглянулся и тоже ойкнул. Ну близнецы же, чего с них взять!

– Добрый день! – первым пришел в себя господин Камаро, вздернул подбородок и обдал холодом нашу троицу.

А меня-то за что? Я тут самая пострадавшая сторона, между прочим! По моим глазам, кстати, Ивген понял, что я прозрела, но удивления не выказал. Будто у него тут ежедневно в гости заваливаются неведомо как слепые девицы, которые потом внезапно становятся зрячими. Или заваливаются? Ах ты, коварный любитель окорочков!

Пока я фыркала, мысленно представляя валяющуюся на диване Белладонну в своей юбчонке, акирей приблизился к рыжим и навис над ними. Ох, а я-то и забыла, какой он высокий! Каланча!

– Здравствуй…те! – пролепетали братья хором, попятившись.

– Вы кто такие? – рявкнул Камаро, наступая.

– Ммы… это! Мы случайно! Оно само! – опять хором ответили рыжие.

– Близнецы? – рявкнул опять акирей, введя меня в состояние ступора – ну сложно же догадаться, что они близнецы.

Братья, разумеется, кивнули.

– Двойняшки? – снова рыкнул Камаро, а я сдавленно хихикнула.

Кажется, кто-то здесь не обделен проницательностью.

– Нээт! – проблеяли хором рыжие.

– Как фамилия?

– Мартирос! – опять хором ответили рыжие, сделав синхронный шаг назад.

– Близнецы? – зачем-то уточнил Камаро.

Те кивнули.