– Леди… – Это слово сосед справа буквально выдавил из себя по слогам. – Вы отдаете себе отчет о последствиях своего заявления? Предположим, у вас действительно есть… – Он замешкался, подбирая подходящее слово, – скажем, знакомый… И этот знакомый готов вступиться за честь дамы. Но одно дело бой между двумя перворожденными, а другое… – Он смерил меня сочувствующим взглядом, будто подозревал у меня начальную стадию разжижения мозгов. – С вашей стороны, это будет форменное самоубийство, а с нашей – избиение младенца. Вам не выстоять против любого из нас и двух секунд.
Ахурамариэль не мог стерпеть такого оскорбления.
«Спокойствие. Только спокойствие, – мысленно ухмыльнулась я. – Не лишай меня удовольствия».
– Думаю, Гарандарэль очень удивится, когда узнает, что он мне просто знакомый, – скептически улыбнулась я. – Впрочем, сейчас речь не об этом. С чего вы взяли, что мне против вас не выстоять?
На лицах собеседников расплылась такая похожая улыбка, словно они без малого месяц тренировались перед зеркалом.
– Ты человек, – вкрадчиво заявил тот, что справа.
– Я в курсе. А вы, как я понимаю, являетесь счастливыми членами клана Золотого Дракона?
Парочка согласно кивнула.
– Замечательно! – возрадовалась я, чем вызвала острый приступ недоумения у собеседников. – Это намного упрощает задачу. Знаете, я считаю, что применять заклинание обращения в дракона к эльфам, в чьих жилах нет драконьей крови, по меньшей мере негуманно. Разбросанные по арене кровавые останки – зрелище не для слабонервных. Впрочем, даже наличие крови дракона в жилах не дает стопроцентной гарантии, что вы переживете трансформацию. Хотя в любом случае победа в Поединке будет за мной.
Эльфы не просто удивились. Наверное, так выглядела жена Лота, оглянувшаяся на Содом. Оба замерли, словно обратившись в соляные столбы: глазки вытаращены, челюсти отвисли, на лицах застыла смесь ужаса и удивления. Если бы я не разговаривала с ними до этого, приняла бы за близнецов.
Сладкий момент моего триумфа был прерван вежливым покашливанием. До меня не сразу дошло, что звук доносился изнутри, и это Ахурамариэль пытался привлечь мое внимание не свойственным ему способом. Поэтому несколько минут я беспомощно озиралась по сторонам, тщетно высматривая смертника, прервавшего острый приступ самолюбования. Глядя на выражение моего лица, эльфы пришли к неутешительному выводу, что я окончательно озверела и вот-вот сделаю из собравшихся счастливую семью реликтовых ящеров. Перспектива подействовала на них особо удручающе. Народ явно впал в тоску и уныние.
«Разумеется нет! – фыркнула про себя я, героическим усилием сдержав порыв сплюнуть в сердцах. – Я блефовала».
–
«Не совсем…»
–
«А то и значит, – пожала плечами я. – Мне уже однажды удавалось провернуть этот трюк с превращением. Следовательно, теоретически я вполне способна это повторить».
«Разумеется, не помню, – спокойно согласилась я. Зачем отрицать очевидное? – Я и тогда его не помнила, но близость смерти весьма способствует прочищению мозгов».
И не поймешь, то ли хвалит, то ли вот-вот ввернет какую-то колкость.
«Правда? – осторожно поинтересовалась я. – Тебе понравилась моя угроза?»
Удивленная внезапной похвалой клинка, я не стала вдаваться в такие малозначительные подробности, как полное отсутствие кожи у стального лезвия. Я заслуженно возгордилась. В конце концов, не каждый день Ахурамариэль снисходит до похвалы.
Дверь в зал резко распахнулась. Тяжелая створка неожиданно легко преодолела расстояние до стены, врезалась в нее с глухим звуком стенобитного орудия, и на пороге возник Василий. Кто бы мог подумать! Эффектно, ничего не скажешь. Просто явление кота народу. Фамилиар успел не только переодеться в поварской колпак, натянуть на себя белый накрахмаленный передник, но и прицепить на мордочку маленькие завитые кверху усики. И откуда только взял? Перед собой Васька катил небольшую железную тележку. Небольшой она была только для человека, а у котика из-за нее виднелась только самая макушка поварского колпака.