Здравствуйте, мама!

- А что, если мы займем помещение бывшего детсада? Поможешь? Думаю, что ребят не тронут, если они будут с нами.

- Все равно надо разрешение...

- Я пойду на все - это же _наши дети_.

- Помогу, - сказала Прусакова.

Еще одна, уже не случайная встреча с Костенко. Данила Иванович все понял. Он поговорил в городской управе, и там пообещали не трогать сирот, "если, конечно, не немцы".

Несколько дней женщины мыли полы в помещении бывшего детского сада, белили стены, потом достали с чердака уцелевшие зимние рамы. Позвали старика стекольщика, и он кое-как вставил и заклеил бумагой разбитые стекла. Иван Матвеевич переложил плиту, сбил из досок несколько скамеек.

В те дни Анна Константиновна подобрала на улице еще нескольких сирот. Данила Иванович Костенко принес Тамару, а из Городища привезли Милю.

Через Костенко достали в управе мешок овсянки. Так начал свое существование бахмачский "приют обездоленных" - самодеятельное, незарегистрированное у оккупантов учреждение. О нем знала городская управа, там даже сулили помощь, однако надежды на то, что детей пожалеют, не оправдались. И ладно бы немцы, а то именно эта управа предложила очистить отремонтированное помещение. В нем разместились гестапо и полиция, которая пополнялась бандитами и подонками и готовилась к карательным акциям против партизан.

Женщины заняли две комнаты в здании бывшего нарсуда. Но помещение сильно пострадало от бомбежки и почти не годилось под жилье. Снова взялись за ремонт, позвали стекольщика. Этот дед, известный своим ремеслом всему Бахмачу, имел единственную ценную вещь - алмаз. Он дорожил им пуще глаза. Когда однажды он возился со своим инструментом у окон нарсуда, к нему подошел пожилой немец, вырвал алмаз. Старик заплакал, кинулся отбирать свою драгоценность, но фашист выстрелом в упор убил его...

Расстрелы в городе не прекращались. Был введен комендантский час и другие строгости, хотя фашисты, очевидно, уже начали понимать, что запугать население, низвести людей до положения бессловесных рабов не удастся. Сюда, к степным местам, подходили ночами из северных лесов и болот партизаны - взрывали поезда, нападали на карателей, и даже в таком аду, как Бахмач, кто-то расклеивал сводки Совинформбюро. Но пусть лучше об этом расскажет наш свидетель...

"11 июля 1942 года.

Сегодня пришел в город. Вербовщик уехал. Все это время жил на хуторе. Туда немцы не ездят. Болота кругом, и они боятся. В город наехало немецких фрау со своими детьми. Видел, как маленький пацан немецкий бил нашего хлопца, а кругом стояли фрицы и хохотали. Обидно здорово".

"24 июля 1942 года.

Едут на фронт итальянцы. Форма у них чудная: фетровая шляпа с пером, френчик, штаны немного ниже колен, обмотки и ботинки на железном ходу. Лягушек зеленых жрут, аж глядеть противно. Мы им принесли шапку, дак они чуть не подрались за них. Загалдели чего-то по-своему и скалятся, вроде им пирожное преподнесли".

"1 августа 1942 года.

Сегодня немцы здорово отодрали. Думал, уши оторвут - и все из-за яблок. Зенитки увезли. Фронт к Воронежу отошел. Были днем два немца у нас и говорили, что немецкие войска дальше Волги не пойдут. Дураки! А кто их пустит на Волгу? По приказу немцев по городу ходить можно с 5 часов утра до 9 часов вечера в летнее время, а в зимнее - с 8 часов утра до 5 вечера".

"13 августа 1942 года.

Сегодня вели партизан. Их бьют, а они "Интернационал" поют. Геройский народ! Одежда вся немецкая. 9-го стоял эшелон в Германию. 24 человека выскочили из одного вагона и разбеглись. Немцы стрельбу открыли с автоматов. Я проснулся и сразу подумал, бой какой идет, а потом узнал, что это фрицы на людей охоту открыли. Троих убили, а остальные разбежались. Теперь каждый день облавы, а на базар ходят одни старухи".

"29 августа 1942 года.

Немцы дали приказ, чтоб в поле около путей на 100 м с одной и другой стороны никто не ходил. Если кого увидит патруль, то будет стрелять без предупреждения. Вчера около Данькивки корова к путям подошла, так они ее застрелили. Они уже в коровах подразумевают партизан.

Бахмачских полицаев гоняли на ивангородских партизан, так они оттуда еле ноги унесли. Привезли с собой убитых. Там руководит председатель сельсовета".

"10 сентября 1942 года.

Комендант, бургомистр, полицаи и все прислужники немцев сегодня празднуют. Устроили пир в комендатуре в честь "освобождения Бахмача от большевиков". Они называют себя "освободителями", а наших - "грабителями". Матвеенко на базаре кричал: "Прыйдите наши "грабытэли", тикайте "вызволытэли"!" Его забрали в жандармерию. По городу кто-то расклеил листовки со сводкой Совинформбюро. Немцы пьяные сегодня расстреливали людей. Загнали в щель и сверху по ним с револьверов, как по мишеням. Стреляли и полицаи".

"30 сентября 1942 года.

Сегодня здорово отлупили фрицы за то, что не поклонился офицеру. Собаки! Картошку выкопали. Плохая картошка. Копанка почти вся высохла. Рыбу я выловил. Подросла за лето. Немцы дали новый приказ. Колоть свиней разрешается, которые весом не меньше 80 кг и половину отдавать им".

"10 октября 1942 года.