Здравый смысл, или Идеи естественные противопоставленные идеям сверхъестественным

Ученики Пифагора бесспорно верили учению своего руководителя; он сказал – было для них решением всех задач. Люди большей частью ведут себя так же неразумно. В вопросах религии невежественные священник, жрец, монах становятся руководителями мысли. Вера потакает слабости человеческого ума, для которого старательное изучение чего-либо является обычно очень трудной работой; гораздо удобнее полагаться на других, чем анализировать самому; такой анализ, длительный и трудный, одинаково не нравится и тупым невеждам и горячим умам. Вот почему, без сомнения, вера находит столько последователей на земле.

Чем менее просвещенны и разумны люди, тем большее усердие выказывают они по отношению к религии. Во всех религиозных сектах женщины, нашпигованные духовниками, выказывают очень большое усердие к мнениям, о которых, очевидно, эти женщины не имеют ни малейшего представления. В богословских спорах люди устремляются дикими зверьми на тех, против кого натравливает их священник. Глубокое невежество, безграничное легковерие, очень слабая голова, пылкое воображение – вот тот материал, из которого выходят набожные, усердные к религии люди, фанатики и святые. Как можно заставить слушаться разума тех людей, единственными принципами которых являются – плестись за кем-нибудь и полный отказ от критического разбора своих мнений? Набожные люди и народ в целом являются в руках своих руководителей автоматами, которыми эти руководители управляют по своей прихоти.

§ 139

Религия – дело обычая и моды; надо поступать; как другие. Но среди стольких религий, которые мы видим в этом мире, какую следует избрать? Это испытание было бы слишком трудным и долгим; следовательно нужно придерживаться религии предков, своей страны, императора, которая, держа власть в своих руках, должна быть лучшей. Лишь случайность решает религию отдельного человека и народности. Французы были бы сегодня столь же добрыми мусульманами, какими они являются христианами, если бы некогда их предки не отразили набега сарацин.

Если судить о планах провидения по тем событиям и переворотам, которые происходят в нашем мире, мы вынуждены будем решить, что бог совершенно безразличен к различным религиям, имеющимся на земле. Тысячи лет язычество, многобожие, идолопоклонство были мировыми религиями; сейчас утверждают, что в продолжение этого периода самые процветающие народы не имели ни малейшего представления о божестве, представления, которое считают необходимым для всех людей. Христиане утверждают, что за исключением иудейского народа, то есть жалкой кучки, род человеческий в целом жил в самом темном неведении своих обязанностей перед богом и имел лишь оскорбительные понятия о божьем величии. Христианство, взявшее своим началом иудаизм, крайне смиренное при своем темном появлении на свет, стало могущественным и жестоким при христианских императорах, которые, подстрекаемые священным рвением, распространяли с чудовищной быстротой при помощи железа и огня эту религию в пределах своих империй и просвещали последние на развалинах свергнутого язычества. Магомет и его наследники, с помощью провидения либо своего победоносного оружия, успели в небольшой период времени заставить христианскую религию исчезнуть в части Азии, Африки и даже Европы; евангелие было принуждено уступить место корану.

Во всех сектах, которые в продолжение многих веков разрывали христианство на части, доводы сильнейшего оказывались наилучшими. Оружие и воля царей одни только решали, какое учение больше всего подходит для спасения народов. Разве отсюда не вытекает, что либо божество крайне мало заинтересовано в человеческой религии либо что оно всегда объявляло себя сторонником тех мнений, которые подходили могущественнейшим людям земли? Наконец божество меняло системы, как только могущественным людям приходила фантазия эти системы изменить.

Королю макассаров, когда ему наскучило идолопоклонство предков, пришла однажды в голову фантазия оставить язычество. Государственный совет долгое время обсуждал, призвать ли христианских либо магометанских докторов богословия. Ввиду невозможности выбрать лучшую из этих обеих религий совет решил позвать к себе миссионеров той и другой и принять учение тех, кто будет иметь счастье приехать первыми. Никто не сомневался, что бог, располагающий ветрами, изъявит этим сам свою волю. Магометанские миссионеры оказались более проворными, король и его народ подчинились новому закону. Миссионеров Христа выпроводили из-за ошибки бога, который не позволил им прибыть в более подходящее время (см. «Историческое описание макассарского королевства», Париж, 1688). Бог явно допустил, чтобы случайность решила выбор религии народами.