Зефир в шоколаде

Секунда, две, и я хлопнула ресницами и разулыбалась напоказ. Но ничего не сказала, изобразила загадочность и вернулась к цветам. Наклонилась к ним, чтобы вдохнуть аромат, прикоснулась к нескольким бутонам. А потом вышла в коридор и набрала номер Антона, и тогда уже без всякого умиления поинтересовалась:

— Это что такое?

Он в ответ на мой тон хмыкнул и проговорил отчётливо и с расстановкой:

— Привет, милая. Тебе понравились цветы?

— Огромный букет.

— Как и мои чувства к тебе.

Мы всё ещё говорили про его искренность и мои сомнения, поэтому я лишь рассмеялась, но затем поблагодарила его.

— Спасибо. Красивые цветы. Но не стоило. На работу.

— Я подумал, что если продемонстрирую твоим коллегам всю серьёзность наших отношений, они не станут задавать тебе лишних вопросов.

— Они и не задают, Антон. Они только смотрят, а между собой шепчутся. В общем, ужасный день.

— Серьёзно? А мне помнится, что начался он весьма приятно.

Я как по заказу принялась оглядываться, словно нас подслушать кто-то мог.

— Перестань.

Антон рассмеялся.

— Не красней, на тебе красное платье.

— А тебе обязательно надо мне об этом напомнить. — Я приложила ладонь к щеке, конечно же, она показалась мне излишне горячей. И чтобы сменить тему, я спросила: — Чем ты занимаешься?

— Работаю, Снежинка. Но я приеду к четырём. Не поздно?

— Нет, в самый раз. — Я сделала глубокий вдох. — И, Антон, нам нужно будет поговорить.

— Что случилось? — Он, кажется, отвлёкся от какого-то дела, потому что его голос зазвучал ближе и беспокойнее. — Очкарик достаёт?

— Очк… — Я сбилась на полуслове, догадалась о ком он, и опасливо оглядевшись по сторонам, зашептала: — Антон, ради Бога! Так нельзя говорить о человеке, тем более, тебе незнакомом.

Антон выдохнул в сторонку, но спорить не стал, вместо этого переспросил:

— Так что у тебя случилось?

— Ничего не случилось. Но мне нужно будет с тобой поговорить… обсудить кое-что.

— Как серьёзно это прозвучало. Мне взять на вечер бутылку виски?

— Ни в коем случае. Ты мне нужен трезвый и серьёзный

Антон рассмеялся.

— Как скажешь. — И потребовал: — Поцелуй меня.

— Ни за что, — отказалась я.

— Лера.

— Нет, я не буду чмокать трубку. Антон, вокруг дети, а я уже из их возраста вышла. Надо мной и так люди смеются.

Он тоже надо мной смеялся, в голос, и я, разозлившись, телефон отключила.

К концу дня я решила, что самое страшное позади. Все меня увидели, разглядели, обо мне посудачили, какие-то слухи я, должно быть, пресекла, другие подогрела, в общем, программу максимум выполнила. Но, как оказалось, перед окончанием этого ужасного рабочего дня меня ожидало самое главное испытание, это Станислав Витальевич в дверях своей приёмной, встретивший меня тяжёлым взглядом. Я собиралась мимо пройти, даже дыхание затаила на эти пару секунд, но не повезло, он меня окликнул, причём неприятным, скрипучим тоном.

— Валерия Борисовна, вы не могли бы задержаться на пару минут?

Пришлось задержаться, вернуться на несколько шагов назад и подойти к нему. Коридор, как назло, был пуст и безмолвен.

— Я вас слушаю, Станислав Витальевич. — Я старательно отводила глаза, но чувствовала, что Стас меня разглядывает. Моё новое платье, причёску, а мне, как девчонке, хотелось спрятать руки за спину и качнуться на пятках, но я стояла, прямая, как струна, и смотрела в сторону.

Стас прищурился за стёклами очков.

— Вы не хотите мне ничего сказать?

— По поводу чего?

— Хотя бы, по поводу газетной публикации. Достаточно скандальной, надо заметить. Вы должны понимать, что поведение педагогов, отражается и на репутации школы. Меня это заботит.

Я всё-таки сцепила руки за спиной, сглотнула.

— Эта публикация надуманно скандальна. Я, конечно, раньше не была героиней газетных уток, но, думаю, скандал затихнет сам собой через пару дней. Да и скандалом бы я это не назвала. Скорее это наглое вторжение в мою частную жизнь.

— В частную жизнь, значит.

Я набралась смелости и посмотрела на него.

— Да, Стас, в мою частную жизнь. И, извини, но я не буду тебе ничего объяснять. Видимо, всё закончилось между нами так, как и должно было закончиться. То есть, ничем.

Он попросту пытал меня взглядом.

— И ты заторопилась, как на пожар.

— Не обижай меня, не надо. Я никуда не торопилась… просто у меня в жизни приключился пожар, и нашёлся человек, который с ним справился. Ты не захотел. — Я собиралась уйти, но решила вспомнить о том, что Стас всё-таки мой начальник, и добавила: — Извини меня за подпорченную репутацию школы, я не хотела. Но Антон обещал подумать, как это можно исправить.

— Даже интересно, что он придумает. Чтобы не усугубить, — проговорил он мне вслед, но я запретила себе вдумываться в его слова.

Зато Антон появился с привычной широкой улыбкой на губах, зашёл в учительскую, и словно вместе с ним солнце в комнату вошло, по крайней мере, мне так показалось. Опасный признак, кстати. Но в тот момент я испытала облегчение, во всяком случае, от того, что через несколько минут покину школу, и начнётся приятный вечер, с тёплой ванной, бокалом вина и… Я посмотрела на Антона. О да, с любовью.