Зефир в шоколаде

После нашего разговора на кухне, Зоя Павловна больше вопросов не задавала, и, кажется, начала за сына радоваться. За ужином заговорила о свадьбе, спрашивала, чего мы хотим и о чём мечтаем, а мы, точнее, Антон, особо ни о чём не мечтал. Он жениться хотел, по определённым причинам, а у меня в голове, кроме фасона свадебного платья и мыслей о торжественных родственниках вокруг нас, и не было ничего. Все советы, что надавали мне сёстры, не казались мне такими уж подходящими, и всё по той же причине — недавняя смерть отца. После того, как меня измордовали на странице областной газеты, рассуждая о моей морали и корыстных интересах, устраивать пышное празднество раньше сорока дней, казалось мне неуместным. А вот Зоя Павловна и не предлагала ничего пышного и шумного, поэтому я поневоле начала прислушиваться и задумалась.

— А у меня будет новое платье? — спросила Динара. — Я хочу с пышной юбкой и розовое!

— У тебя полно платьев, — фыркнул Тимур, один из близнецов.

— Ну и что? Это же свадьба! — И она вдруг на меня посмотрела, умоляюще. — Можно розовое?

Я девочке улыбнулась.

— Конечно. Купим, какое захочешь.

Она на стуле в энтузиазме подпрыгнула.

— Здорово!

— Возьмём твою маму, Лера, и вместе поедем по магазинам. Чтобы не было радуги из цветов в нарядах, всё должно быть красиво и спокойно, — Зоя Павловна посмотрела на сына. — Антош, а ты будешь в светлом или в тёмном?

Антон жевать перестал, посмотрел сначала на мать, потом на меня, в итоге его взгляд на отце остановился, и они оба понимающе усмехнулись.

— В чём скажете, в том и буду. Хоть в офицерской форме.

— У тебя нет формы! — воскликнула удивлённая Динара.

— А у тебя розового платья, — в тон ей ответил Антон, и его сестра обиженно фыркнула. А я к любимому присмотрелась, пытаясь представить его в форме, почему-то представлялась мне форма морского офицера. Антон в этот момент глаза на меня поднял, взгляд мой оценивающий встретил и резко махнул рукой, едва бокал с вином не перевернув. — Даже не думай.

Взгляд я отвела.

А Алик Тимурович, поднявшись из-за стола, руки ему на плечи положил, и с непонятным шутовством проговорил:

— Ой, женится парень. Кто бы мог подумать, что я это своими глазами увижу. Думал, так и проходит в холостяках до старости. Лера, я уж хотел ему невесту сосватать. Договорился почти в прошлом году, когда мы в Осетию к родственникам ездили. Хорошая девушка, папа — директор мясокомбината! А он руками тогда на меня замахал, глаза вытаращил. Блондинку ему подавай!

Я старательно прятала улыбку, слушая всё это, а позже, когда все разошлись по своим комнатам, а Антон, можно сказать, что под покровом ночи пробрался в мою, спросила его:

— У тебя фатальная тяга к блондинкам?

Он на мою постель присел, принялся гладить мои ноги под одеялом, и при этом улыбался заговорщицки. Спать нас уложили в разных комнатах, даже на разных этажах. Когда Зоя Павловна стелила постели, Антон выразительно фыркал и закатывал глаза, пытаясь таким образом выразить своё отношение к заботе о нашей с ним нравственности, но я заметила, как Зоя Павловна в какой-то момент его одёрнула, сделала страшные глаза и шепнула:

— Не зли отца.

Я тогда ещё над любимым посмеялась, и совсем не удивилась, когда вскоре после того, как свет во всех окнах дома погас, он пробрался ко мне, и, недолго сомневаясь, полез под одеяло. А в ответ на мой вопрос, решительно головой качнул.

— Ничего подобного. В том смысле, что фатального. — Посмотрел на меня в полумраке и улыбнулся. — Фатальная тяга у меня только к одной блондинке.

Я, конечно, не поверила его заверениям, но спорить не стала. Устроилась у него под боком, положила голову ему на плечо, а его руку, бесстыдно забравшуюся мне под футболку (кстати, его футболку), поспешила оттолкнуть.

— Антон, не зли отца, — повторила я слова его мамы. Он только выдохнул. Руку не убрал, но ладонь остановилась у меня под грудью.

— Это глупо. Мне же не семнадцать, как мальчишкам.

— Всё равно это неприлично.

— Что? — Он удивлённо на меня взглянул. — И ты туда же?

Его тон меня удивил.

— Это дом твоих родителей. По крайней мере, мне неловко.

Антон обхватил ладонью мой подбородок, не позволяя отвернуться, и поцеловал. Я не возражала, но дальше поцелуя заходить не собиралась. Поэтому после невинно посмотрела ему в глаза, губы облизала и предложила:

— Давай спать?

Антон недовольно выдохнул.

— Уснёшь тут, как же.

— Тогда иди к себе. Раз там тебе спокойнее будет.

Он не ответил, дышал, как бык, затем на подушке сполз, увлекая меня за собой. А я, спустя минуту, в тишине и темноте спросила:

— Мы всерьёз про свадьбу?

Антон осторожно пошевелился, обнял меня рукой за плечи, и я уткнулась носом в его грудь.

— Мы всерьёз, Снежинка.