Зефир в шоколаде

— Но ведь ты обещал, — тише и трагичнее, причём вполне искренне, проговорила Алиса.

— Я и не отказываюсь. Но обстоятельства изменились, ты не находишь?

И оба посмотрели на меня. Так понимаю, что «обстоятельства» — это я. Я тоже сестре в глаза посмотрела, Алиса хмурилась, а я подвинула к ней тарелку с гренками.

— Ешь, остынут.

— Я не ем хлеб. Тем более белый. — Она взглянула на мои румяные гренки свысока. — Знаешь, сколько в этом калорий?

Я взяла одну с тарелки и откусила. Облизала губы.

— Понятия не имею.

— Не злись на неё. — Антон подошёл ко мне, прежде чем уехать на работу. Алиса ждала его в гостиной, конечно же, изъявила горячее желание доехать до города с Антоном, а мне показалось перебором воспротивиться этому. Не бояться же мне столь явно какую-то пышногрудую девчонку? Антон подошёл ко мне на кухне, я чашки мыла, а он обнял меня сзади и поцеловал в щёку. — И на меня не злись, — добавил он шёпотом. Волосы мои пригладил.

— Я не злюсь, Антош. Но насчёт работы я не шутила, — поторопилась я добавить.

Он отстранился, совсем немного, но я всё равно почувствовала, как напрягся, и, кажется, даже зубами скрипнул.

— Хорошо, мы обсудим это позже. — Я язык прикусила, не собираясь спорить с ним сейчас, и удостоилась за это весьма откровенного поглаживания по попе. — До вечера, любимая.

— Пока, — тихо проговорила я. Обернулась ему вслед, видела, как Антон ищет в ящике стола в гостиной свои ключи, а Алиса тем временем появилась в дверях кухни, упёрлась рукой в косяк, принимая довольно вызывающую позу, и мне улыбнулась. Только дура сочла бы эту улыбку доброй и родственной.

— Пока, Лера. Мы поехали.

Она выделила «мы», а я лишь рукой на неё махнула. Колкостей сестры мне на это утро и без того хватило.

В последнее время мы с Антоном много времени проводили врозь. Он работал, уезжал утром, а возвращался к ужину. Или я приезжала к нему, и мы проводили вечер в ресторане. Но весь день я проводила без него, и вроде бы всё так, как надо, семейные отношения, работа у одного, домашние заботы у другого, и не это меня беспокоило, не об этом я думала в последние дни. Как-то неожиданно я осознала, что Антон — мой Антон! — вдруг перестал быть тем весёлым, шабутным парнем, которым показался мне при первой встрече. Да и не только при первой, он оставался таковым весь период нашего знакомства, до дня свадьбы. Он был лёгким, улыбчивым и всё, что он говорил и делал, не казалось серьёзным и угрожающим. И вдруг я поймала себя на мысли, что всё изменилось. Не скажу, что мне это не нравится, что меня это пугает, серьёзный и сосредоточенный Антон мне нравился, его деловитость и уверенность необычайно ему шла, но эта резкая перемена наводила на мысль, что он меня если не обманывал, то старательно водил за нос. И надо признать, что если до разговора с Мариной Леонидовной я от этих размышлений лениво отмахивалась, то последние сутки, да ещё после нашей ссоры, всерьёз призадумалась.

Все его лёгкие «люблю» в последнее время меня радовали, безусловно, они слетали с его губ запросто, Антон при этом улыбался, а моё сердце замирало, но вчера, в самый ответственный момент, когда мне нужно было совсем немного искренности, и даже не в словах, а просто в интонациях, он промолчал. Будто споткнулся или не осмелился мне признаться в своих чувствах, даже ради моего успокоения. И это был тяжёлый момент, а ещё более тягостный тот, когда мы повернулись друг к другу спиной в постели. Я знала точно, что такого быть не должно. Если люди любят друг друга, они не могут спокойно уснуть, отвернувшись. А наутро сделать вид, что ничего не случилось, притвориться. А мы притворились, ещё до появления Алисы, мы притворились. Конечно, я хотела бы всё прояснить, чтобы нам обоим стало легче. А прояснить, значит, поговорить. Совсем не уверена, что Антон горит желанием это сделать. Он будет думать, дать ли Алисе денег на её «карьеру»!

— И ты отпустила его с ней? — Лена открыто ахнула, когда я ей рассказала про сегодняшнее утро. Позабыла про работу, про составление учебного плана, которым занималась всё утро, подбородок ладонью подпёрла и наслаждалась подробностями. Хотя, я её понимала, всё интереснее работы. А в ответ на её удивление, отмахнулась, как утром с Алисой.

— Не могу же я её с факелами отгонять?

— Таких только и надо, с факелами.

— Она глупая.

— Ага. Глупышка с четвёртым размером. Лера, не будь дурой. Я бы ни за что не позволила ей даже за столом напротив моего мужа сидеть, не то что уехать с ним куда-то.

Я едва слышно фыркнула.

— А родственные узы?

— К чертям таких родственников. Подари ей на день рождения шторки.

Я засмеялась, но смех тут же смолк, как только за моей спиной возник Станислав Витальевич. Я заметила его отражение в небольшом зеркале на стене, и поспешила избавиться от своей весёлости. Расправила плечи, посерьёзнела и очень вежливо поздоровалась.

— Ты приехала, — проговорил он. — Я рад.

— Мне дали понять, что выбора у меня нет, — напомнила я. Поднялась, посмотрела на него и сдержанно улыбнулась.