Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Марфа Собакина заболела накануне свадьбы, во время обряда наречения царского имени и обручения. Несмотря на плохое самочувствие невесты, венчание состоялось. В день свадьбы крепкая стража стояла у всех дворцовых ворот, у мыльни и у лестницы «мимо царевичевых хором», чтобы «не пущати»^{565}. Две недели спустя, 13 ноября, царица Марфа умерла.

По свидетельству имперского посла Даниила Принтца, побывавшего в России в 1572 г., царица Марфа умерла, «выпивши какое-то питье, пересланное ей матерью чрез придворного; этим питьем она, может быть, хотела приобресть себе плодородие; за это и мать и придворного он [царь] казнил»^{566}. Поскольку при дворе Ивана IV соблюдались строжайшие меры безопасности из опасения за жизнь царя и царевича, то царица могла принять снадобье только с ведома супруга и доктора Бомелиуса. Питье, убившее ее, скорее всего, было изготовлено англичанином и представляло собой антидот. Доктор искал не только источник отравления, но и способ лечения. Возможно, Бомелиусу удалось определить состав яда и вывести его из организма царицы Марфы, но доза оказалась слишком большой, и девушка умерла.

Марфа Собакина. Антропологическая реконструкция

Летописи не сообщают каких-либо сведений о состоянии здоровья Евдокии Сабуровой во время медового месяца. Вполне вероятно, в день св. Михаила она также выпила лекарство, изготовленное Бомелиусом. Меньше чем через год после свадьбы, весной 1572 г., ее постригли в Покровский Суздальский монастырь по причине бесплодия. Эксперимент хоть и закончился для нее вполне благополучно, но вызвал полную дисфункцию детородных органов. Как видно, действие лекарства, составленного английским доктором, и в том и в другом случае было направлено на выведение ядов из мочеполовой системы пациенток.

Эксперимент с третьей женой государя позволил Бомелиусу установить, что царицы Анастасия Романова, Мария Темрюковна и Марфа Собакина скончались от яда. Двадцать девятого апреля 1572 г. представители высшего духовенства поставили свои подписи под Соборным определением, налагавшим епитимью на Ивана IV в связи с вступлением в четвертый брак. Внушительный по составу синклит официально признал, что «вражьим наветом и злых людей чародейством и отравами Царицу Анастасию изведоша», что царица Мария «такоже вражьим злокозньством отравлена бысть и на мнозе болезни многоразличны скорби претерпев ко Господу отъиде», и что царицу Марфу «еще в девицах сущи, точию имя царское возложено на ней, и тако ей отраву злую учиниша… и толико быша за ним Царица Марфа две недели и преставися, понеже девства не разрешил третьяго брака»^{567}.

Диагноз Бомелиуса подтвердили исследования, проводившиеся экспертами-криминалистами Т. Ф. Макаренко, В. Вороновой и Т. Д. Пановой в 1998–2000 гг. В останках первых двух цариц было выявлено невероятное количество ртути и мышьяка, многократно превышавшее допустимые нормы. Однако в случае Марфы Собакиной анализ не дал таких результатов^{568}, что можно объяснить действием лекарства Бомелиуса.

В XVI столетии врачам было известно, что отравляющие вещества могли попадать в организм мужчины через женщину, во время полового акта. Бомелиус, очевидно, заподозрил, что государь получал яд, в состав которого входили мышьяк и ртуть, именно таким образом. Одним из симптомов при хроническом отравлении тяжелыми металлами, в частности — ртутью, является повышенная агрессивность. В медицине Средних веков такое заболевание было хорошо известно. Оно носило название «болезнь сумасшедшего шляпника», т. к. часто встречалось среди мастеров, применявших ртутные препараты при изготовлении фетровых шляп.

Иван Грозный. Парсуна XVI в.

Бомелиус, видимо, обнаружил зависимость между вспышками неконтролируемой ярости царя и датами посещения опочивальни царицы. Скорее всего, те случаи неконтролируемой ярости Ивана Грозного, о которых современники писали с содроганием, представляли собой результат воздействия сложного по составу «зелья». Как писал позднее дьяк Иван Тимофеев, царь «от зельной ярости» возненавидел «грады земли своей все»^{569}.