Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Составитель послания был хорошо осведомлен о порядке работы головной конторы компании в Аугсбурге. Он предлагал организовать еженедельную доставку скорой почтой «писем новостей» из Московии в Аугсбург, как это делалось в других регионах Европы, где находились представительства компании^{206}. Из текста также следует, что подателем грамоты должен был стать не Ганс Шлитте, который назван «первым нашим посланником», а иное лицо. Невероятно щедрые условия ссуды^{207} свидетельствуют, что завершение сделки имело для лица, составившего документ, первостепенное значение. В то же время публикация типографским способом документа, который содержал условия секретных переговоров, свидетельствует в пользу того, что его издание было осуществлено с целью воспрепятствовать заключению подобной сделки. Видимо, публикация «послания русского царя» была осуществлена конкурентами Антона Фуггера.

В том же году в Европе вновь вспомнили басню Дмитрия Герасимова в изложении Павла Иовия. Анонимный автор «Реляции о Московии», составленной для неких высокородных итальянских читателей, в предисловии обещал рассказать «о чудесах и ужасах, происходящих» в России, и присоединить в конце «краткое рассуждение о том, как, на зло Испанцам и Португальцам, вернуть торговлю пряностями в руки Итальянцев». Выполняя обещание, автор поместил в заключительной части документа рассуждение о «новом многочисленном народе», который вышел из «Каспийских гор» и беспокоит своих соседей яростной войной. Этот воинственный народ представлял собой «новые иудейские племена», некогда запертые в упомянутых горах Александром Великим.

Следом за жалобой на воинственных иудеев автор поместил уже знакомую нам басню о спасении медведем неосторожного лакомки, увязнувшего в меду. Он смягчил грубоватый юмор католического священника с учетом того, что текст мог попасть в руки особ женского пола: «Я уже говорил вам, что в Московии в большом изобилии водятся пчелы, которые живут не только в ульях (они употребляются [и здесь]); но встречаются огромные деревья, полные меда, оставленного пчелами; и его иногда бывает так много, что он в иные годы образует [так сказать] озера. Один крестьянин упал в огромное дупло дерева, где в большом изобилии находился мед; не успел он опомниться, как погрузился в него по горло. Он кричал о помощи, но никто из путников не мог услышать его. В такой нужде крестьянин в течение двух дней питался этим медом. Наконец, он [уже] отчаялся в спасении своей жизни, как ему помог удивительный случай. К тому дереву случайно пришла за медом медведица и спустилась книзу с ногами, как обыкновенно делаем и мы. Крестьянин, ухватившись за ее [задние] лапы, начал кричать. Медведица в ужасе поспешила вылезть и [при этом] силою вытащила и его. Случай поистине любопытный и замечательный»^{208}.

В изложении анонимного автора басня приобрела иной смысл: в роли спасенного теперь выступал московит, а не его сосед. У читателей непременно должен был возникнуть вопрос: кто скрывался под личиной глуповатой медведицы? Ни один из европейских правителей не выразил желания оказаться в роли спасителя «русского крестьянина». Император Карл V, сложив с себя полномочия, удалился в монастырь Святого Юста (Испания), но продолжал «выкачивать» деньги из банка Фуггеров. За полтора года — с начала 1556 г. до середины 1557 г. — Фуггеры ссудили Габсбургам такую сумму, которая превышала все предыдущие выплаты за такой же срок^{209}. В 1557 г. французский король Генрих II, Карл V и его сын, испанский король Филипп II, объявили себя банкротами. Антон Фуггер провел частичную ликвидацию компании. Видимо, в связи с угрозой банкротства самого Дома Фуггеров, «русский проект» отошел на второй план.