Зеленая банда

Шестакова вдруг начинает смеяться. От вырывающихся из глотки звуков ему становится не по себе. Тогда он неожиданно вспомнил кошку, которая в далеком детстве прижилась на родительской даче. Белая с рыжими и черными пятнами на спине, она сразу стала любимицей мамы, а на крыльце появилась миска, в которую каждое утро наливали молоко. Кошку назвали Плюша. Сразу за дачей начинался лес. Плюша с утра приходила оттуда, неся в зубах добычу в виде полевки. Каждый раз мышь была полуживая. Она отпускала ее у крыльца и начинала лениво играться. Все это время бедная мать стояла у окна, не смея выйти. Когда Плюше надоедало, она неторопливо съедала грызуна. С замиранием сердца маленький Юрик наблюдал в окно за этой сценой и всегда плакал. Та щемящая жалость к несчастному мышонку навсегда стала одним из ярких воспоминаний детства. Вчера, когда Шестакова рассмеялась, он вдруг вспомнил этого мышонка и понял, что теперь эта женщина будет долго, может, до конца жизни играться им, как игралась Плюша тем несчастным грызуном, и никуда от этого не денешься. Наслаждаясь властью, Шестакова запрокинула голову назад, и ее грудь начала вздрагивать с новой силой, а комнату наполнил демонический хохот.

Некоторое время Привезенцев тупо смотрел на эту бестию, постепенно осознавая, что она права. Наступит завтра, и он прикажет Забелину разобраться с ее бывшим мужем. А потом наверняка последует новое требование, уже устранить его жену. Привезенцев не раз был свидетелем подобных интриг. Как правило, достигшие определенных высот люди так изощряются в способах устранения препятствий на пути достижения своих целей и благополучия, что диву даешься. С одной стороны, чего ему стоит дать команду Забелину, и тот решит проблему? С другой, это не кино. На Забелине и так два трупа. Его отпечатки наверняка есть в базе данных полиции. Стоит только залететь, даже попасться на элементарном, и все. Откатают «пальчики», и поехало. Привезенцев был уверен, Забелин его сдаст. Впрочем, и он не станет держать язык за зубами, если что. Будет шанс скостить срок или отвертеться от пожизненного, расскажет, чьи заказы выполнял, кто платил… Хотя за такое могут и в зоне достать. Успокаивало одно: в России людей его уровня сажают неохотно и всегда дают шанс бежать. Ведь сколько он узнал такого, что может вышибить из удобных кресел целых министров. С другой стороны, он в оппозиции, и вонь поднять — плевое дело. Сколько его коллег и знакомых, оказавшись за решеткой по уголовным статьям, постепенно превратились в политических узников? Не перечесть. Однако это в самом крайнем случае. Не спать, волноваться, снова видеть в каждом прохожем опера он не готов. Вернее, одно дело, когда рискуешь ради собственной выгоды, совсем другое — когда тебя просто используют… Привезенцев не понял, как оказался у тумбы и вынул из вазы цветы. Ольга успела лишь привстать из кресла. В следующий момент, ощутив себя неандертальцем, заставшим свою жену в пещере с сородичем, Привезенцев опустил на ее голову вазу.

— Странно, что было потом? — одними губами спросил он и поежился. — Может, я пытался оказать ей помощь? — Он поежился. — Странно, а почему не убежал? — Неожиданно этот факт заставил его снова отмотать сцену расправы назад. Вдруг он все-таки не убивал, а все воспоминания — не что иное, как продукт воспаленного сознания. А что? Очнуться в номере с трупом, да еще в глубоком похмелье, дорогого стоит. Стоп! — осенило его. — А ведь едва придя в себя, я сразу обратил внимание на то, что так плохо мне никогда не было, равно как и ни разу за всю жизнь не забывал происходящие накануне события. Хотя природа человека уникальна. Наверняка ею заложено блокировать плохие воспоминания, чтобы они не спровоцировали на необдуманные поступки. Ведь вспомни он все в первый момент, как увидел труп, и неизвестно, что было бы дальше. Он поежился, представив себя несущимся с диким воем по коридору к лифту, и тряхнул головой. Все-таки хорошо, что не сразу все вспомнил.

Неожиданно в кармане запиликал сотовый телефон.

— Да, — поднес он телефон к уху. Тут же чертыхнулся, вытянул руку, надавил на кнопку и снова прижал к уху: — Слушаю!

— Это Матрос, я внизу.

— Где тебя черти носят?

* * *

Матвей доехал до последнего подъезда и остановил машину. Он не ошибся, эта часть двора примыкала к забору, за которым располагалась гостиница. Однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: перебраться через него незамеченным практически невозможно. Видимая часть наружной стены здания была украшена гроздьями видеокамер. Кроме того, поверх забора тянулись две нитки колючей проволоки. Если к этому прибавить охранника у шлагбаума, установленного на въезде со стороны улицы, то любые попытки проникнуть здесь обречены на провал. Он достал трубку сотового и набрал номер Привезенцева.

— Слушаю! — прошелестела трубка.

— Это Матрос.

— Где тебя черти носят! — завопил Привезенцев.

Матвей поморщился:

— Я внизу.

— Что мне делать?

— Я хотел пройти внутрь, но вижу, это мне не под силу сделать.

— Как? … Ты что? Ты меня бросаешь?