Зеленая гелевая ручка

Спустя почти два часа, когда над трассой появился клетчатый флаг, я поняла, что гонка подошла к концу. Еще через полчаса Мигель позвонил мне:

– Дорогая, это было нечто. Незабываемый день. Мне так жаль, что ты не смогла приехать, – он был на взводе, явно взволнованный и окрыленный. – Мигелито не верит своему счастью. Видела бы ты, как он забирался на сиденья, чтобы подбодрить пилотов. Мы уже выезжаем домой, так что поцелуй от нас обоих. Скоро будем. Я тебя люблю.

Я повесила трубку и радостно и одновременно взволнованно стала ждать их дома.

Краткий репортаж о гонке, который я посмотрела по телевизору, и этот звонок взбудоражили меня. Дани уснул рядом со мной на диване. Мне осталось только дождаться вторую половину семьи.

Прошло шесть часов. «Достаточно», – подумала я, но они еще не вернулись, хотя туда доехали всего за пять. Я позвонила, но сигнал на мобильный телефон не проходил. Возможно, как это уже было, у него разрядилась батарейка. Будучи оптимисткой по жизни, вместо того чтобы волноваться, я стала искать логические объяснения. Безусловно, на выезде могла образоваться жуткая пробка. Они могли немного задержаться, чтобы рассмотреть машины, представленные в «конюшнях» гоночных команд. Могли зайти куда-нибудь перекусить перед дорогой, чтобы уже не останавливаться в пути.

Но время было против моего оптимизма: семь часов. Я продолжала придумывать причины, которые теперь сменялись доводами, не имеющими объяснения и оправданий. У них могло пробить колесо, но тогда бы он нашел способ позвонить и предупредить меня. Дорогу могли перекрыть из-за аварии, и они ждут очереди, чтобы проехать, но тогда бы он нашел способ позвонить и предупредить меня…

После восьми часов мучительного ожидания больше не осталось объяснений, которые могли бы убедить меня в том, что все хорошо. Это был день, когда я узнала, что самый сильный страх в жизни – это неопределенность.

Десять часов спустя раздался телефонный звонок. Выдумывать что-то еще уже не было необходимости.

Слезы медленно текли по лицу Сары, пока она вытаскивала наружу свои воспоминания, пока рассказывала мне свою историю. Я видел, как одна за другой слезинки вырывались из ее глаз и, скатываясь по щекам, исчезали где-то под подбородком.

Она снова отпила из стакана, где наверняка уже не осталось ни капли кофе. Скорее, этот стакан помогал не терять связь с реальностью, помогал дышать, чтобы закончить начатое, чтобы насладиться радостью столь нужного освобождения.

Это был звонок из больницы. Машина Мигеля врезалась в грузовик, совершая обгон. Конечно, они подобрали самые мягкие слова, чтобы сообщить мне об этом.