Зеленая книга (СИ)

Переступая босыми ногами по холодному полу, он подошел к высокому окну, скрытому за тяжелой, изумрудно–зеленой тканью портьеры. Отодвинув ее рукой, с высоты третьего этажа дворца Дима увидел парк.

Императорский парк был красив даже в своем осеннем облачении. Охваченный крыльями дворца полукругом, он сходился дорожками к неработающему фонтану в центре, который венчала скульптура сурового воина в доспехах. Вдоль дорожек, ограничивая проход на зеленые газоны, шли аккуратно стриженные кусты. Местами они отступали, образовывая карманы с лавочками или небольшими статуями. Посередине газонов стояли невысокие деревья, сбросившие большую часть листвы.

Дальше парк уходил куда–то вниз. Из окна виднелись только верхушки голых деревьев с остатками пожелтевших листьев.

– Госпожа, вы проснулись? – спросила фрейлина, входя в спальню.

– Медея, – попросил Дима, не отрываясь от окна. – зови меня просто Диана.

– Как пожелаете, госпожа. Мне приготовить ванну?

Дима вспомнил опыт прошлого посещения купальни и смутившись покраснел. Он конечно был пьян, но не мог не признать, что случившееся ему понравилось. Более того, опыт хотелось повторить. «Так, соберись, – мысленно подстегнул он себя. – Она женщина, все нормально. Ну поигралась пальчиками.»

От мыслей про «поигралась» внизу все сладко заныло. Такое предательство тела, как обычно, начало раздражать.

– Да, готовь ванну, – начал Дима, решив выбрать нарочно грубый тон. – Еще позавтракать чего-нибудь сообрази и найди какие-нибудь штаны.

– Как скажете, госпожа.

– Диана, – добавил Дима.

Фрейлина исчезла в соседней комнате, а Дима, вспомнив данное себе обещание, принялся делать зарядку. Длинная ночная рубаха не способствовала спорту, но делать зарядку голышом не вдохновляло. Тем более, с утра в спальне было прохладно. Всю его одежду фрейлина еще прошлым вечером вынесла.

Закончив с зарядкой, он отправился в подготовленную купальню. Медея хотела помочь, но Диме, помнившему произошедшее, не хотелось ее участия. Отправив девушку за завтраком, с наказом найти одежду, он переступил невысокий бортик и вытянулся на спинке, прикрыв глаза.

Дурацкие мысли чертиками скакали в голове. Рука сама собой опустилась между ног, раздвигая пальцами нежную кожу. Дима поймал себя на мысли, что мнет маленький влажный бугорок и в ужасе отдернул руку. «Твою мать! – в панике заметались мысли. – Что я делаю? Становлюсь бабой? Вообще себя не контролирую.» Опустившись в теплую воду по глаза, Дима пришел к ужасающей мысли. «Раньше все было понятно, а теперь совсем неоднозначно. Но чего я боюсь? Ну да… Приятно, как не крути. Одел ошейник – одни ощущения. Снял ошейник и вперед клеить девок. Чего я так разволновался то? Может воспользоваться моментом и зажигать по полной? В два раза больше ощущений.

Родители воспитывали: мальчики должны делать то, мальчики должны делать се. Мужики не плачут, мужики сурово зарабатывают, играют в футбол и клеят девочек в поисках той самой, единственной. Я тоже так делал, как и все. Играл в футбол с пацанами во дворе, встречался с девчонками. Первая любовь вон, Катька из параллельного класса. Портфельчики за ней таскал, из–за чего дрался несколько раз, даже был бит.

Допустим я суровый мужик. Как я должен вести себя сейчас? Найти меч, обрядиться в доспехи и записаться в местную качалку? Соблазнить Медею и трахнуть? Так она вон сама пальцами куда не надо лезет. Да и чем трахать? Может напоить и снять ошейник? Наверное, кто-нибудь так и поступил бы. Хотя… мудаком быть не хочется.»

Дима сидел в остывающей воде и усиленно размышлял о том, что такое быть мужиком.

– Завтрак готов, – вывела из задумчивости Медея, появившаяся с полотенцами и халатом в руках. – Давайте я помогу вытереться.

Завтрак она накрыла на столике между кресел. Небольшой горшочек с кашей, украшенный затейливой росписью. Пара булочек на блюде, кувшин с компотом и фрукты.

– Медея, ты кушать будешь? – спросил Дима, усаживаясь в кресло.

– Спасибо, госпожа, я уже покушала.

– Мне так неудобно. Садись. Выпей хотя бы компота.

Фрейлина села в кресло, напротив. Налив себе половину бокала, она поставила его на стол, едва пригубив.

– Рассказывай, – скомандовал Дима, пробуя первую ложку каши.

– Что рассказывать?

– Все как есть рассказывай. Что происходит? Какие новости при дворе.

Медея замерла в замешательстве.

– Хорошо, – снова обратился Дима. – Давай так. Почему ты ведешь себя как служанка? Вроде как фрейлины — это что–то вроде подруг.

– Да, госпожа. Это так.

– Ты из благородной семьи?

– Я младшая дочь барона Соблана.

– Тогда почему ведешь себя как служанка?

– Я не знаю, как должно себя вести фрейлине.

– А другие фрейлины как себя ведут?

– Других фрейлин при дворе нет.

От такого признания Дима едва не поперхнулся.

– Что значит нет? – спросил он, откладывая ложку.

– Фрейлины – подруги высокородных особ. Император Роберт третий, долгого ему здравия, последний из Морролингов. Других родственников в династии не осталось, а его жена давно умерла. С тех пор, как умерла императрица, женщин при дворе не жалуют, а после скандала с наследником из женщин остались только служанки.