Зеленая книга (СИ)

– Ага, а еще хозяин гостиницы не любит торговаться.

– Наверное, давно знает лорда.

– Знать–то знает, но с хозяином разговаривала я, пока баламут чесал языком с парнями. Он реально не любит торговаться, и вообще похож скорее на военного, чем на трактирщика. Как и слуги.

– Ты думаешь это ведомственное заведение?

– Я не думаю. Я уверена. У меня интуиция кричит: – Беги!

– Ты параноик, Шанти, – улыбнулся Дима.

– Да, я параноик. Но лучше я завтра поищу другое место, и мы тихо съедем отсюда.

– Если нам дадут съехать, – сказал Дима, серьезно посмотрев Шанти в глаза.

Когда со стиркой было покончено, они надели длинные сухие рубахи, выданные банщиком, и отправились в свой номер. Проходя мимо обеденного зала, девушки услышали окрик:

– Вы, почему так долго, чем вы там занимались? – воскликнул Павел, которому надоело ждать своей очереди помыться.

– Спинки друг другу терли, – игриво отшутилась Шанти.

– Эй, а кто мне спинку потрет? – возмутился Максим.

– Ты не волнуйся, дружище, я потру, – хлопнул по плечу Максима великан, после чего раздался дружный гогот.

– Рекомендую постираться, – напоследок сказала Шанти, после чего они с Димой отправились к себе.

Дима устал с дороги и совершенно разомлел после бани. Когда он обессилено упал в чистую постель со свежими простынями, пахнущими полевыми травами, то сразу уснул. Снилась ему бесконечная дорога с висельниками по обочинам. Дорога была заасфальтирована, а у него был автомат. Висельники, словно зомби, тянули к нему руки заряжая чувством опасности и неопределенности будущего.

Когда Дима проснулся, Шанти уже не было и он, умывшись, спустился позавтракать в зал, где и застал остальных. Друзья сидели тихо, напоминая каких-то заговорщиков, о чем Дима и сказал им, усаживаясь за стол.

– Так, что у нас за скандалы, интриги, расследования? – спросил он друзей.

– Да вот думаем, что надо валить из этого места, – ответил Максим за всех.

– Тоже паранойя? – сделал сочувствующие глаза Дима.

– Задом чую, будут неприятности, – пробурчал Миша.

– Ууу, да тут групповое заболевание, – попытался пошутить Дима, но осекся и стушевался под напряженными взглядами. – Ладно, можете меня записывать в клуб. Я тоже чую, тем самым задом. Шанти, я так понимаю, на спецзадании?

– Правильно понимаешь, – буркнул мрачный Паша, гоняя по столу между рук, пустую пивную кружку.

– Вот и хорошо, земля вертится, дела идут.

– Земля крутится, дела мутятся, – поправил Максим на своей манер. – Вот чуйка у меня – мутные дела ждут нас, если не уберемся отсюда как можно быстрее.

Шанти появилась только после обеда. Обгладывая холодную птичью ножку, она объявила друзьям, что нашла новое место. Друзья обрадовались и дружно решили переезжать сразу, как Шанти поест. Собрав вещи, они вышли во двор и когда Дима направился к конюшне за Снежком, то почувствовал легкий укол в шею, после чего ему невообразимо захотелось прилечь. Уже на земле, засыпая, он успел удивиться странному поведению Миши, который отчего–то отмахивался.

Глава 20

Очнулся Дима в небольшой комнате. Стены и пол были каменные, а из всей мебели только узкая лавка, на которой лежало прелое сено. Свет проникал в помещение через узкое окошко, метрах в пяти от пола. Этого света было явно недостаточно – узник сидел в полумраке.

В том, что он заключенный, Дима нисколько не сомневался. В комнате стоял сильный запах. Казалось бы, прелое сено предпочтительнее вони из узкой ямы в углу, явно предназначенной для справления нужды, но выбор между запахом протухшей тряпки и выгребной ямы наводил на совершенно грустные мысли. Свежие воспоминания о повешенных вдоль дороги оказались весьма актуальными.

Одет Дима был в рубище из грубой ткани, под которым ничего не было. Рубище, что на фоне камеры особенно удивляло, было чистым. «И на том спасибо, – грустно подумал Дима. – Сижу на нарах, как король на именинах… или королева, это как посмотреть»

Первое время Дима обдумывал варианты своих ответов на допросе. В том, что допрос рано или поздно состоится, он не сомневался. Друзей, скорее всего, тоже схватили и будут допрашивать, а значит надо было подумать об их показаниях. Простенькие легенды они себе придумали, но Дима понимал: как только их начнут пытать, все дружно сознаются. Дальше, скорее всего, приключенцев ждал костер храмовников, о которых упоминал Балмор. Виселица в такой перспективе уже не казалась плохим вариантом. Скуку ожидания разбавляли истошные крики, по–видимому, пытаемых людей, да размеренные шаги стражников, проходивших мимо окошка вверху. Дима старался не думать о том, что кричать могут его друзья. Для себя он решил: если начнут пытать – расскажет все. Дима сомневался в том, что у попавших в средневековые застенки есть шанс выбраться. Помирать, так хоть не по частям, а значит – надо сотрудничать со следствием.

Время шло, и ему – человеку из мира высоких скоростей – стало казаться, что про него все забыли. Вспомнилось, как он в детском саду ждал прихода родителей, когда те задерживались на работе и это выглядело горькой иронией в случившихся обстоятельствах.