Зеленая креветка

— Без перфокарты не включается зажигание, — пробасил Витя.

— Автомат в самоволку подался, — сострил его приятель, — крутанул налево.

— М-да, ничего не понимаю, — согласился Корешов и задумчиво протянул: — Правда, машина не на тормозе, а по инструкции полагается, изъяв перфокарту, ставить на тормоз…

— «По инструкции»! — усмехнулся Витя. — Так то по инструкции… А кто ее так уж досконально соблюдает, инструкцию-то эту!

— Вот потому-то, что не соблюдали инструкцию, автофургон и поехал.

— Только ли поэтому? — с нескрываемым ехидством в один голос спросили пожарники.

Корешов замялся:

— Нет, не только поэтому. Но если бы машина была на тормозе, она бы не тронулась с места. А отчего она все же поехала, хоть убейте, не пойму…

— Может, в радиаторе замкнулась цепь? — спросил Жданов.

— Вряд ли, — ответил Корешов, — я эти автофургоны хорошо знаю. Радиаторы у них неразборные, штампованные. Автофургонное топливо совершенно не детонирует и никогда не вспыхивает без искры.

— Может, разрежем радиатор и посмотрим? — предложил Борис.

Корешов молчал, видимо что-то обдумывая. Потом он махнул рукой и сказал:

— Давайте отбуксируем его на обочину и поедем дальше. А на обратном пути разберемся.

На территории уже орудовали дозиметристы. Они прибыли сюда на вертолете за несколько минут до пожарников. Около проходной (к великому изумлению Бориса, бетонный забор, огораживающий комбинат, совершенно не пострадал) собралась плотная куча людей. Они ожесточенно спорили и размахивали руками. Там был директор, главный инженер и еще кто-то из начальства. Увидев Бориса, директор молча протянул руку и сейчас же отвернулся. Может быть, ему стало стыдно за недавнюю вспышку.

— Это наш инженер-диспетчер, — отрекомендовал Бориса директор какому-то лысому коротышке.

Тот кивнул головой и начал копаться в портфеле.

— Как же это ты, братец? — спросил Бориса главный инженер и не то застенчиво, не то виновато шепнул коротышке: — Он как раз сегодня дежурил.

Коротышка поднял глаза от раскрытого портфеля и взглянул на диспетчера. Борис смотрел прямо в черные зеркальца его зрачков. Наконец коротышка не выдержал и отвел взгляд. Борис пожал плечами и отошел. Потом вытер слезящиеся от напряжения глаза. Из проходной вышел высокий дозиметрист в прозрачном свинцово-силоксановом балахоне и взмахнул над головой руками. Можно было пройти на территорию. Очевидно, активности не обнаружили.

Наверное, даже водородная бомба не могла бы оставить после себя больших разрушений. До самого горизонта тянулась совершенно ровная площадка. В третьем секторе, где было двадцать семь строений, не уцелело ни одного кирпича.

Борис шел, с трудом передвигая ноги в мелкой бурой и желтоватой пыли. От его шагов подымались тяжелые облачка. Пыль медленно оседала, как муть в аквариуме с плохо промытым песком. В бледных сырых лучах рассвета все казалось тусклым и приглушенным.

Прежде всего Борис обратил внимание на странно буро-оранжевые кристаллики. Они показались ему очень знакомыми. Только он не мог вспомнить, как они называются. И вдруг точно в голове с треском лопнула, распахнулась какая-то черная плотная штора. Он даже вскрикнул от неожиданности. «Да ведь это же азотный ангидрид. И как это я сразу его не узнал?!» — изумился Борис.

Но тут же откуда-то из потаенных щелей просочилось и сомнение. В третьем секторе занимались тонкими электрохимическими процессами. Здесь производились полупроводники с особыми свойствами. Все это не имело ничего общего с окислением азота. Откуда же тогда взялись кристаллы ангидрида? Да еще в таком количестве!

Вокруг, сколько охватывал глаз, они тускло отсвечивали тяжелым, болезненным светом. В лужах кристаллы таяли и расплывались желтыми тяжелыми струями, как сахар в стакане чая. Борис достал из нагрудного кармана комбинезона индикатор и сунул его в лужу. Там была азотная кислота. Если пойдет дождь, то весь ангидрид перейдет в раствор, и территория окажется буквально заполненной дымящейся, с резким запахом азотной кислотой.

«Не мог же ангидрид образоваться из воздуха? — невольно подумал Борис, оглядывая пугающую и грозную пустоту вокруг. И, точно повинуясь законам наведенной индукции, навязчиво затрепетала вспыхнувшая мысль: — А что, если азот и кислород воздуха соединились? За счет неведомо откуда родившейся энергии!»

Борис прикинул приблизительно величину этой энергии и махнул рукой. Такая колоссальная энергия не могла ни с того ни с сего возникнуть из мира привычных, налаженных вещей. Но все же нелепая и вздорная мысль не прошла даром. Ведь все это время он чувствовал себя, как после тяжелой болезни. Тело было каким-то чугунным, голова гудела, звуки достигали ушей, точно профильтрованные через вату.