Зелёная кровь

Тео принялся за замок медвежьей клетки. Почему-то было нестерпимо, что мертвый медведь все еще заперт, и, кажется, хотелось закопать его в лесу, будто это могло хоть что-нибудь изменить. Тео сбивал замок уже раскрошившимся камнем и старался ни о чем не думать.

И замок рассыпался, и камень рассыпался белесыми на изломах крошками, когда в калитку вошел лось. Тео выпрямился и стал смотреть, как лось приостановился, нервно вздрогнув ноздрями, и, увидев человека, царственно кивнул горбоносой рогатой головой.

- Локкер, - позвал Тео и облизнул соленые губы. - Как же ты сюда попал, милый?

"Пойдем, Тео, - спокойный и грустный голос лося прозвучал будто внутри головы Тео. - Тут все уже кончено, а там Рамон хочет убедиться, что с тобой все в порядке. Пойдем".

Тео отряхнул с ладоней каменную пыль, подошел, погладил мохнатую лосиную шею с седой гривкой вдоль хребта. Лось вздохнул, его теплое дыхание колыхнуло Тео волосы.

"Пойдем, пожалуйста, - повторил Локкер мысленно. - Ты вернешься сюда потом, если захочешь, но сейчас надо идти".

Тео обнял лося за холку, как герой древней легенды обнимал серебряного единорога, уходя из реального мира в Страну Сумрака, и пошел с ним к воротам базы, где оставил своих товарищей. Ржавые ошметки хрустели под ногами, а все строения вокруг выглядели как-то нереально, пусто и тускло, будто их бросили сотню лет назад. Только из хлева выглянула растерянная коза и спряталась снова.

- Я вернусь потом, - сказал Тео.

Его голос прозвучал в предгрозовой тишине неестественно громко.

У ворот горели фонари, и фары роскошного внедорожника "Король Охоты", стоящего рядом с будкой охраны, светили ярким прожекторным светом. В этом свете Тео отчетливо увидел и разбитую машину приюта, и растерянного Феликса, смолящего сигарету, и Сапфира у его ног, и бледную Жасмин на заднем сиденье машины, с забинтованным Рамоном на коленях. И большие странные лужи какой-то черной жижи на белых плитах у въезда на базу.

Он как будто ожидал увидеть трупы, но в поле зрения трупы не валялись. К нему, заметно хромая, подошел Сапфир и ткнулся лбом в ладонь. Рамон увидел Тео и слабо завилял хвостом.

- А где все? - глуповато спросил Тео.

- А все здесь, - сказала Жасмин. Ее лицо, белое, как гипсовая маска, казалось почти спокойным.

- Я имею в виду персонал этой поганой базы, - сказал Тео, присел рядом с Рамоном, погладил его морду, дал понюхать руки; между пальцами всунулся нос пса, непривычно сухой и горячий. Лось застыл рядом с машиной, как часовой.

- И они здесь, - сказала Жасмин. - Вокруг.

- Вон они, господин капитан, - сказал Феликс, бросил окурок и махнул рукой. - Лужи-то, а?

И Тео с безмятежностью запредельного ужаса позволил себе понять, что видит в ближайшей луже погруженную в грязь щегольскую кожаную куртку, а один из странных холмиков в черной жиже опознается, как модная туфля с острым носком. Но не только остатков плоти - даже костей и волос нельзя было различить.

- Мертвяки? - спросил он, уверенный, что знает ответ. - Мы что, ошиблись, и они все были - мертвяки?

- И мертвяки тоже, - сказал Феликс и потер нос. - Тут уж, видать, и мертвяки пошли, и бывшие живые, понимаете? Все подряд. Просто потекли, потекли - и все.

- Сейчас дождь пойдет, - сказала Жасмин. - Капнуло.

И все, даже лось, посмотрели на светлую плитку двора с темным пятнышком, оставленном каплей. Рядом упала другая, третья - капли были тяжелы и велики, как капли крови.

- Второй всемирный потоп начинается, не иначе, - пробормотал Феликс и принялся нервно щелкать зажигалкой.

Тут же над головами безумной команды треснуло небо, трещина осветилась пронзительно лиловым - и грянул гром, почти одновременно со сполохом молнии. Капли падали все чаще, шурша и стуча по плитке, автомобилям, фирменной декоративной черепице, листьям - и уже через пару минут пал с неба ливень.

- Мы сейчас тоже умрем, - сказал Тео. - Мы сейчас растворимся. Или рассыплемся, как песок. Как земля. Хольвин бы сказал, что это будет правильно.

Феликс поежился, но шагу не сделал к навесу. Его челка прилипла ко лбу, сигарета намокла; он взглянул на нее и отбросил в сторону. Жасмин встала и протянула пригоршни под дождь. Тео дернулся, хотел отдернуть ее от струй дождя, как от потока кислоты - но дождь был просто дождем, он пах водой, плескал об ее ладони... Тео устыдился, смутился и отступил на шаг.

Жасмин вытерла руки об мокрые штаны и тронула Тео за плечо:

- Может, и так. Но в этом случае аскеза теряет смысл. Ты мне тоже нравишься, Тео. Более того, я тебе доверяю.

Тео обнял ее, чувствуя сквозь душевную боль странную умиротворенность, и Жасмин легла щекой на его мокрую форменную куртку. Крупные капли текли по ее лицу, как слезы.

- Медведь умер, - сказал Тео не к месту.

- Я знаю, - отозвалась Жасмин глухо. - Зеленый... наш общий... хранитель... не знаю... творец, быть может... наконец утишит боль несчастному миру... и мне бы тоже. Так больно, Тео. Так долго, так больно - за всех, убитых просто так... за все, убитое просто так... из жадности, из глупости, из подлости...