Зеленая миля

А вот насчет того, что мышь загадит ему коробку из-под сигар, Два Зуба волновался напрасно. Я никогда не видел в коробке ни одного катышка, и Делакруа говорил, что не видел… не только в коробке, но и во всей камере. Гораздо позже, когда Зверюга показал мне дыру в балке, я отодвинул стул, что стоял в восточном углу изолятора, и нашел там горку мышиного дерьма. Похоже, Пароход Уилли всегда справлял большую нужду в одном месте, подальше от нас. И еще я никогда не видел, как он писал, хотя обычно мышиный краник не закрывается дольше чем на две минуты, особенно во время еды. Как я вам и говорил, не мышь, а чудо природы.

Спустя неделю после того, как Мистер Джинглес поселился в коробке из-под сигар, Делакруа подозвал меня и Зверюгу к своей камере. Это случалось так часто, что уже начало раздражать. Он призывал нас, даже если Мистер Джинглес ложился на спину и начинал молотить лапками воздух, но на этот раз нас ждало действительно занятное зрелище.

После вынесения приговора мир забыл о Делакруа, но у него оставалась одна родственница, если не ошибаюсь, старая тетка, все еще ходившая в девушках, которая раз в неделю писала племяннику. Она также прислала Делакруа огромный мешок с мятными леденцами, какие в те годы продавались под названием «Канада минтс». Большие такие розовые таблетки. Естественно, весь мешок Делакруа не отдали. Он тянул на пять фунтов, а Делакруа стал бы сосать леденцы без перерыва и в итоге оказался бы в лазарете с болями в желудке. Как и все убийцы, с которыми нам доводилось иметь дело на Миле, он ни в чем не мог ограничить себя. Мы давали ему штук пять-шесть леденцов, да и то лишь когда он нас просил.

Когда мы подошли к камере, Мистер Джинглес сидел на койке рядом с Делакруа, держал в передних лапках леденец и удовлетворенно лизал его. Делакруа прямо-таки сиял от счастья — ну вылитый знаменитый пианист, наблюдающий, как его пятилетний сын играет гаммы. И правда, выглядело все это очень забавно. Леденец размером в половину Мистера Джинглеса и его пушистый белый живот, уже раздувшийся от съеденного.

— Отбери у него леденец, Эдди, — в притворном ужасе воскликнул Зверюга. — Святой Боже, он же будет есть, пока не лопнет. Я отсюда чувствую запах мяты. Сколько он уже съел?

— Это второй. — Делакруа бросил тревожный взгляд на животик Мистера Джинглеса. — Вы думаете, он… вы понимаете… лопнет?

— Вполне возможно, — заверил его Зверюга.

Довод показался Делакруа убедительным. Он протянул руку к наполовину съеденному леденцу. Я ожидал, что мышонок тяпнет Делакруа за палец, но Мистер Джинглес послушно отдал леденец, вернее то, что от него осталось. Я посмотрел на Зверюгу, но тот покачал головой, как бы говоря, что и он не может поверить тому, что видит. А Мистер Джинглес тем временем спрыгнул в коробку и улегся на бок с таким видом, будто совершенно выдохся после тяжелых трудов. Мы, естественно, расхохотались. Потом мы еще не раз видели мышонка, важно сидящего рядом с Делакруа и посасывающего леденец, ну вылитая старая дама за чашкой чая. Их обоих окутывал сладковато-горький запах мяты. Тот же запах шел и из дыры в балке.

Хочу рассказать вам еще одну историю, связанную с Мистером Джинглесом, прежде чем перейти к рассказу о прибытии Уильяма Уэртона, который ворвался в блок Е, словно циклон, и едва не развалил его. Прошла еще неделя после того, как мы впервые лицезрели мышонка, лопающего леденец, и предупредили француза, что он может закормить зверька до смерти, когда Делакруа в очередной раз подозвал меня. В блоке Е я был один, Зверюга отправился по каким-то делам, а в таких случаях инструкция запрещает подходить к заключенному. Но я мог без труда уложить Делакруа одной рукой, поэтому решил пренебречь установленными правилами и выяснить, чего он от меня хочет.

— Смотрите, мистер Эджкомб. Сейчас я покажу вам, что может делать Мистер Джинглес!

Делакруа сунул руку за коробку из-под сигар и достал маленькую деревянную катушку.

— Где ты это взял? — осведомился я, хотя заранее знал ответ. Катушку он мог взять только у одного человека.

— У старика Два Зуба, — ответил Делакруа. — Смотрите.

Я уже смотрел, а потому видел, что Мистер Джинглес поднялся на задние лапки, положив передние на борт коробки, и не отрывал взгляда черных глазок от катушки, которую Делакруа держал большим и указательным пальцами правой руки. Я никогда не видел, чтобы какая-нибудь мышь столь пристально смотрела на определенный предмет да еще таким осмысленным, разумным взглядом. Я, откровенно говоря, не верю, что в образе Мистера Джинглеса нам явилось некое сверхъестественное существо, поэтому прошу меня извинить, если под влиянием моего рассказа у вас могли возникнуть такие мысли, но я и не сомневался, что среди мышей он проходит по разряду гениев.

Делакруа нагнулся и бросил катушку на пол. Покатилась она легко, как пара колес, соединенных осью. Мышонок молнией выскочил из коробки и помчался за катушкой, словно собака за палкой. Я изумленно вскрикнул, а Делакруа заулыбался во весь рот.