Зеленая ночь

— Милости просим! — сказала она, выйдя на крыльцо. Двигалась женщина трудно, будто стреноженная; казалось, ноги не в силах выдержать тучное ее тело. Длинное широкое платье делало женщину еще массивней. Подойдя, она протянула Агарагиму руку и, тяжело дыша, сказала:

— Здравствуй, дорогой!

Агарагим молча кивнул. Не обязан он вступать в беседу с незнакомыми людьми. Зачем они ему? Если б не этот поганец с сеном, он, может, никогда в жизни и не узнал бы, что есть на свете деревня Алпоуд, не увидел бы эту толстуху с ее брюхом, мощными складками свисающим под платьем, с ее огромными, тяжко колышущимися грудями. И жил бы, горя не знал. Обитают эти люди в одной с ним стране или на другом материке — в Африке, например, ему от того ни холодно ни жарко.

— Проходи, пожалуйста! — приветливо повторила женщина, видя, что Агарагим остановился в нерешительности. У нее было совершенно круглое темное лицо, грубоватое, похожее на мужское, один глаз до половины затянут был белой пленкой.

Агарагим что-то пробормотал себе под нос.

— Невестушка! — крикнула хозяйка, обернувшись к дому. — Стул гостю!

Молодая женщина появилась так быстро, будто со стулом в руках стояла наготове за дверью. Проворно поставила стул под грушей и так же быстро вернулась в дом.

Агарагим подозрительно огляделся: чего это они так встречают незнакомого человека? Поискал глазами парня. Тот стоял возле грузовика и сосредоточенно курил, к нему жалась девочка лет трех; держа в руках куколку, она снизу вверх смотрела на парня, но тот, похоже, не замечал ее. Агарагим тоже не понял, откуда взялся ребенок. Впрочем, размышлять об этом было некогда, нужно было быстрей привести в порядок машину.

Носком ботинка парень придавил окурок и, раскинув руки, пошел на поклевывающих зерно кур. Куры, кудахча, бросились за хлев. Через минуту парень появился с двумя петушками в руках.

У Агарагима пересохло во рту, внутри горело; казалось, в тот момент, когда машины столкнулись, в животе у него вспыхнул огонь и теперь медленно поджаривал его изнутри.

— Воды не найдется? — спросил Агарагим, когда парень прирезал петушков. — Попить…

— Конечно! — парень просиял. — Сейчас! Хоть пей, хоть плавай! — И, взбежав на веранду, он налил из кувшина стакан воды.

Отвернувшись, Агарагим жадно пил, и ему казалось, что, протекая внутрь, вода шипит там на раскаленных углях. Он мог бы выпить еще, но просить не хотелось. Возвратил парню стакан, хотел было поблагодарить, но тоже не стал.

— Как тебя зовут, дядя? — несмело спросил парень.

Агарагим нехотя назвал себя.

— А меня зовут Биннет. — Парень улыбнулся, словно радуясь состоявшемуся знакомству. — Ты тут пока отдохни, а я за мастером… Только бы дома застать! Его же на части рвут. Любую машину может. И выправит сам и покрасит… Такой мастер!

Агарагим промолчал скептически. Не верилось, чтобы в деревне с названием «Алпоуд» мог оказаться хороший мастер.

Биннет поднялся на веранду и что-то сказал дремавшей на топчане женщине. Та заохала, хлопнув ладонями по коленкам.

— Да не ругайся ты! — бросил парень, сбегая по ступенькам. — Я ж не нарочно.

Биннет ушел, а Агарагим уселся под грушей. От нечего делать оглядел двор и отметил, что он большой, даже очень. Правда, кроме дома и старого хлева, других строений нет. За домом тянулся сад с фруктовыми деревьями, тоже большой, подумаешь — колхозный. «Хозяин такого сада не должен оказаться без денег. Вон у них и кур бессчетно. А раз хлев, значит, и корова имеется, может, и буйволица, овцы… Не бедняки».

Молодая хозяйка поставила перед Агарагимом табуретку, накрытую чистой салфеткой. Принесла чай в армудике.

Ни разу даже краешком глаза не взглянула она на гостя. Зато он успел рассмотреть ее и диву давался, что в деревне с названием «Алпоуд» может жить такая красавица. Губы как спелая вишня, глаза ясные, чистые. Быстрые движения, высокая грудь…

Присев на корточки возле веранды, молодая женщина стала ощипывать петушков. Агарагим искоса поглядывал на нее. «И эта красотка — жена Биннета? И чего ради вышла за такого плюгаша?»

Стоя возле «Жигулей», девчушка ныла, выпрашивая что-то. Женщина оставила работу, подошла к ребенку и осторожно отворила дверцу. Девочка мигом сунулась в машину и вскарабкалась на переднее сиденье. Агарагим разозлился: «Надо же! Как своим добром распоряжаются!»

К чаю он не притронулся. Томясь бездельем, встал, подошел к «Жигулям». Не взглянуть на машину — на нее глядеть было нечего — на девочку. В машине было жарко, но девочка сидела смирно, замерев с куклой в руках. Она была похожа на отца, особенно глаза — огромные, как черешни. Короткие кудрявые волосы вились у нее мелко, как у новорожденного ягненка. А кукла… Кукла была необычная, Агарагим таких не видал. Тряпочная голова надета была на палочку, на круглом лице нарисованы нос, рот, глаза… Плеч у куклы не было, на их месте были приделаны пышные рукава. Платье сшито было из нарядной гофрированной ткани, и Агарагим почему-то подумал, что эту смешную куклу смастерила красивая женщина с красными, как спелая вишня, губами.

— Ты откуда сам-то, сынок?