Зеленая тетрадь

– Лилия как раз совсем не обрадовалась, а даже наоборот. Ей ведь всего сорок три года было! Вот она и подумала: неужели это уже всё, жизнь кончена? Неужели только и осталось, что засесть дома, нянчить внуков, вязать носки, смотреть телешоу и сплетничать с соседками? И больше она ни на что не годится, больше её ничего в жизни не ждёт? Как-то раз шла она по улице, думала об этом, грустила. И вдруг услышала обрывок разговора за спиной. Кто-то сказал фразу, заставившую её вздрогнуть: «Ты живёшь только раз». И после этих слов у неё точно внутри что-то перевернулось. Вот она и приняла окончательное решение… Ира, ты что, не слушаешь меня?

Подруга и впрямь, похоже, отвлеклась и глядела в сторону.

– Ну да, извини, – откликнулась она без тени, впрочем, неловкости в голосе – смущаться вообще было не в её характере. – Засмотрелась вон на того мужика за дальним столиком.

– Что, твой типаж? – подколола я подругу, обидевшись на то, что та отвлеклась от моего рассказа. – А как же твой профессор?

– Слился профессор, – нарочито беспечно отозвалась Ирка. – После той, первой, свиданки больше ни слуху ни духу. Ну да и хрен с ним. Давай лучше про эту твою тётку из зелёной тетради. Что там с ней дальше было?

– А дальше она уволилась с нелюбимой работы. – Я снова вернулась к истории, произведшей на меня такое сильное впечатление. – Но не для того, чтобы сидеть с внуками, а чтобы получить второе образование. Помнишь, я говорила, что Лилия всю жизнь мечтала о телевидении? Вот она и поступила в вуз, где учат таких специалистов.

– В сорок три года? – удивлённо хмыкнула Ирка. – Крутая, однако, баба. Молодец. Респект и уважуха. И что, получилось у неё?

– Получилось, – кивнула я. – Как я поняла, Лилия, пока училась в вузе, завязала нужные знакомства и с их помощью устроилась на какой-то кабельный телеканал. Сначала на небольшую должность, но через четыре года стала ассистентом режиссёра – или как это у них там называется – на одном из ведущих телеканалов, в Останкино. Вот такая история.

Должно быть, я слишком пристально смотрела на Ирку, потому что она почувствовала, что я жду её реакции, и пожала плечами.

– Не, ну а что тут сказать? Здорово придумано.

– Да в том-то и дело! – неожиданно для себя я повысила голос, так, что на нас даже оглянулась пара за соседним столиком. – Это не придумано, Ир! – добавила я уже тише. – Это реальная история, из жизни. Тот, кто писал всё это, сам был знаком с этой Лилией, понимаешь? Своими глазами за ней наблюдал, она сама ему эту историю рассказала. Или ей – там, в этой в тетради, не поймёшь, кто автор, мужчина или женщина.

– Вообще в книжках часто так делают, – не сдавалась Ирка. – Придумают, а потом пишут, мол, сам лично видел и слышал. Такой литературный приёмчик.

– Господи, да хоть бы и так! – Впервые за много лет я чувствовала, что подруга не понимает меня, и это вызывало сильную досаду. – Не в этом же дело, Ир! А в том, что эта история как будто специально написана для меня! Чтобы я её прочла и сделала выводы. Так что я тоже подумала-подумала, да и решила попробовать изменить свою жизнь.

– Ты?! – Ирка округлила ярко накрашенные глаза. – И как же именно?

– Решила, что тоже попробую заняться любимым делом, – скромно призналась я. – Мне ведь даже не сорок три, мне на семь лет меньше, чем этой Лилии. И у меня тоже когда-то была мечта…

– Знаю, – кивнула Ирка и отправила в рот последнюю ложку с остатками разноцветного пирожного.

Конечно, она знала – ведь я несчётное число раз говорила, как хотела бы владеть собственной кофейней. Из всех кафе и ресторанов я больше всего любила кофейни и кондитерские с вкусными десертами и хорошим кофе. Кофе всегда был моей страстью, с детских лет, когда бабушка была ещё жива и варила его себе каждое утро, наполняя кухню упоительным ароматом. Весь этот ритуал – как бабушка молола звонкие крепкие зёрнышки в ручной кофемолке, с деревянным, похожим на прикроватную тумбочку основанием и железной ручкой наверху, как грела на плите закопчённую турку с восхитительно пахнущей жидкостью, не давая ей закипеть и ухитряясь снять с огня именно в тот самый миг, когда на поверхности появится пена, как наполняла маленькую чашечку с незабудками из тонкого, почти прозрачного фарфора – представлялся мне священнодействием. Приготовление кофе казалось чем-то колдовским, а бабушка виделась доброй волшебницей, способной творить настоящие чудеса. Конечно же, мне безумно хотелось попробовать этот удивительный напиток, но – разумеется – мне этого не разрешали. «Детям кофе вредно! – категорично заявляла мать. – Да тебе и не понравится. Пей лучше какао». И я пила, но это оказывалось совсем, совсем не то, ведь в какао и в помине не было ореола волшебства и запаха тайны…