Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка

Как-то раз, когда он был безумен и одновременно здоров, он сбежал из дома. Полиция поймала его в Агре, где находится Тадж Махал, из-за очень странной лингвистической трудности. Он вошел в магазин сладостей. Есть такая сладость, она называется каджей. Но слово «каджа» также означает «съешь это». Он спросил продавца, что это за сладость, и тот ответил: «каджа». И он принялся есть ее.

- Вы сумасшедший? - спросил продавец.

- Это ты сумасшедший, - ответил он. - Ты же сам велел мне съесть это.

Собралась толпа, приехали полицейские, и беднягу отвели в судье. Судья сам растерялся, ведь нарушитель на самом деле не сделал ничего дурного - зачем же так называть продукты? Он просто последовал совету продавца.

Но его сумасшествие вычислили по другим вопросам, которые он задавал. Его на шесть месяцев приговорили к психиатрической клинике. Но эти люди не знали истории его болезни. Прошли три месяца безумия, и по их истечении он снова стал душевно здоровым человеком. Проблема исчерпала себя. У него была амплитуда движения от сумасшествия к душевному здоровью и обратно. Всю жизнь он переживал такие колебания.

В сумасшедшем доме первые три месяца были сказкой. Он наслаждался жизнью среди всех тамошних безумцев, ему там нравилось. Но в безумии он выпил что-то для чистки туалетов. Он выпил всю бутылку. Несколько дней он страдал от поноса и рвоты. Но благодаря этим страданиям он через пятнадцать дней стал душевно здоровым. Жар спал, он стал совершенно спокойным и тихим.

И тогда он испугался, ведь его окружали сумасшедшие. Один тянул его за волосы, другой пытался попасть ему пальцем в ухо, третий вскакивал ему на плечи. До сих пор все было замечательно, но теперь он пытался изо всех сил убедить главврача в том, что он уже не сумасшедший.

- Не докучай мне, - ответил главврач, все безумцы говорят это, спорить здесь не о чем. Тебя не выпустят отсюда до тех пор, пока ты не отсидишь свой срок в шесть месяцев.

- За три месяца вы с вашими безумцами угробите меня! - воскликнул он. - Мне до сих пор было хорошо, просто замечательно, я веселился. Зачем же вы принесли сюда эту бутылку?

Но ему пришлось страдать, так как закон есть закон. Когда он вышел из клиники, я спросил его:

- Дядя, ну как вам там было?

Он очень дружелюбно ко всем относился, он всем приносил радость, кроме своей семьи. Родственники страдали, поскольку он крал деньги и раздавал их нищим, он занимал где угодно деньги и покупал себе все, что его душе угодно, а семье приходилось расплачиваться.

Он любил покупать, он приобретал всякие безделицы, ему было все равно. Он мог купить что-нибудь только потому, что это дешево стоило.

Он здорово докучал семье. Помню, когда Нирендра был маленьким, он вместе с другими маленькими детьми наблюдал за отцом и кричал: «Он пытается что-то утянуть, он пытается открыть шкаф!» Все следили за ним.

И он рассказал мне:

- Три месяца все было замечательно. Я веселился. Я нашел свою компанию. Но стоило мне вновь обрести душевное здоровье, как я понял что эта компания вовсе не моя.

Надеюсь, Шанкарачарья из Пури в любой психиатрической клинике найдет себе друзей с подобными идеями. Ему это будет по душе. Это будет не страданием и не наказанием, а продвижением по службе. Оставлять его на улице в состоянии безумства вредно для общества. Ради общества его надо поместить в психиатрическую клинику.

Мне и в голову не приходило, что по прошествии десяти дней Шанкарачарья начнет лгать. Теперь он утверждает, что он никогда не делал никаких заявлений, что тысячи газет Индии неправильно истолковывают его слова. Если бы одна газета сделала подобное, то это еще можно поверить, но невозможно сговориться тысячам газет. Все газеты принадлежат людям из высших каст индуистов. Им было стыдно, что он делает такие заявления.

Неприкасаемые держатся от храмов в стороне. Не нужно делать никаких заявлений. Не нужно суетиться вокруг этого. На самом деле, неприкасаемые сами не идут в храмы. Другие политики пытаются убедить их войти в храмы, но они знают, что их за это отколотят, они знают, что их дома сожгут, они знают, что их женщин изнасилуют. Они знают, что полиция встанет на сторону богатых индуистов из высших каст, и их никто не защитит. Но политики используют людей как вещи, товар.

Политики, пытающиеся затащить неприкасаемых в храм, преследуют цель получить голоса, а на храм им наплевать. Они хотят, чтобы неприкасаемых не пускали в храм, чтобы они могли говорить им о своем сочувствии к ним: «Мы делали для вас, что могли. Мы рисковали своими жизнями. Так дайте же нам, по крайней мере, свои голоса».