Зелёная ведьма

— В таком случае мне стоит прекратить твои мучения.

— Ни в коем случае, ведьмочка моя!

— Скажи мне, что тебе ещё нравится? — спросила она, после чего снова нырнула языком в мой пупок.

— Просто трогай меня.

Девушка всё сразу поняла. Отпустив мои руки, она спустилась ниже и начала обследовать мой член своими любопытными нежными ручками. Я сосредоточился на контроле своего желания овладеть ею здесь и сейчас, насколько это вообще было в моих силах, пока она нежно поглаживала мою эрекцию.

Но вот моё терпение лопнуло. Я схватил свою мучительницу за хрупкие плечи и повалил на спину, после чего ворвался в глубины её тела одним сильным толчком, после чего сразу же кончил.

Так продолжалось вплоть до самого рассвета: мы играли, изучали тела друг друга, дразнили и мучили, так словно следующий день никогда не наступит. Это была самая сладкая и страстная ночь в моей жизни — я провёл её с женщиной, которая была создана для того, чтобы её любили и готовой любить радостно и самозабвенно. Она же находила удовольствие в каждом новом прикосновении и охотно прикасалась в ответ.

Пришло время дать друг другу немного отдохнуть. Убаюканный объятиями любимой женщины, я неожиданно даже для самого себя заговорил о себе, понимая, что она не особо прислушивается к моему немного бессвязному монологу. Но мне хотелось завоевать её целиком и полностью, хоть и знал по парной связи, что и так уже начала испытывать ко мне тёплые чувства, от которых мне становилось светлее на душе. Я готов был излить ей всю душу и вывернуться на изнанку, лишь бы только это помогло ей понять, что наша связь для меня не игра.

Я рассказал ей о своём детстве, где мало было счастья и доброго отношения ко мне, в ответ услышал её воспоминания. Теперь было понятно почему Василиса ни разу не возразила против нашей связи. По сравнению с её детством, моё было счастливым и безоблачным. А то, что она была проказливой и шаловливой девчушкой, меня не слишком то и удивило.

Мне пришлось докопаться до самых глубин своих воспоминаний и вывалить на неё всё о своих родителях, которые не слабо так поизмывались над нами с сестрой и братом. После их расставания моя жизнь резко изменилась.

Она тот час же принялась успокаивать меня ласковыми объятиями и сладкими поцелуями. Я знал, что по крайней мере у моей девочки есть подруга, которая пойдёт за ней и в огонь и воду, поэтому её участие показалось мне чрезвычайно трогательным и важным. Тогда это был сильнейшим шоком для всех родственников и клана, и особенно для младших брата с сестрой, которых хотели забрать органы опеки, даже не глядя на то, что было полно родных, которые могли бы взять их под свою опеку. И сейчас я уже не говорю о том, что у них был я сам. Отец написал отказ от мелких сразу же после расставания с матерью, а мне ничего другого не оставалось, кроме как взять их под свою опеку и дать им всё чего лишён был сам.

— И поэтому ты решил закидать меня деньгами?

— Не только поэтому, родная. Я стал тираном, когда рано стал главой семьи и мне постоянно хотелось знать, где находится каждый из близких мне, какие у них планы и так далее. Мне тогда ещё не было известно, что слишком многим хотелось разделить всю нашу семью, забрать из-под моей опеки брата с сестрой. Достаточно быстро я добился того, чтобы всё осталось без существенных изменений. В то время мелкие воспринимали это всё как должное, — продолжал говорить я, глядя в пространство и не видя перед собой абсолютно ничего. — Я ни разу никому из них не сказал, что нам всем угрожает опасность, но каждый из них догадывался об этом и боялись того, что я не справлюсь с навалившимися обязанностями главы клана. Одним ранним утром во время прогулки по парку вместе с няней пропала Алина. Мы не могли найти её целые сутки, а потом обнаружили в чулане и обе были без сознания. Но там мы смотрели ранее и их обеих там не было, а это значит, что кто-то их перепрятал! После этого я прекрасно понял, что значит ответственность за близких народичей. И это при том, что раньше я не отличался добросовестным отношением к своим обязанностям.

Я замолчал. Не смотря на соблазнительную тьму, я не могу рассказать ей всё, поскольку это не моя тайна. Дело всё в том, что я винил себя в смерти матери — и не без оснований. Во время очередного приключения, которое я всё же нашёл на свою задницу, подхватил тропическую лихорадку и едва не отдал концы, и в то время лежал уже при смерти. Заботливо выхаживая меня, мать заразилась сама и очень скоро слегла сама, сгорая от высокой температуры. Отец, переживавший за свою семью (да, изначально он беспокоился о нас всех и даже кажется, что любил нас), пренебрёг рекомендациями семейного врача не подходить к нам с матерью.