Зеленая ветвь

Хозяйка, пожилая женщина, мать троих сыновей, из которых двое погибли в боях, а младший служил писарем в канцелярии комендатуры, поначалу недружелюбно приняла Елену. Но узнав, что она недавно потеряла мужа, а война отняла у нее родителей, братьев и сестер, стала с материнской добротой заботиться о ней. Федора (так звали хозяйку) окружила молодую вдову и ее малютку-сына щедрым уютом и вниманием.

Райкос редко навещал их. Елена и Кондратка были для него живым воспоминанием о погибшем друге, которого он любил, как брата, а его жену и ребенка считал родными людьми. Но часто встречаться с ними он не мог: уж очень тревожными стали дни и ночи. Все время он проводил на бастионах крепости, проверял готовность солдат к отражению внезапного нападения и занимался с пехотинцами, а больше всего с артиллеристами крепостных батарей. Неграмотных крестьянских парней нужно было в короткий срок превратить в расторопных пушкарей, научить их меткой скорострельной стрельбе калеными ядрами и картечью из тяжелых орудий.

Почти ежедневно в крепости Ич-Кале или ее цитадели Паламиди Райкос встречался с комендантом Алмейдой. Встречи эти были случайные, но всегда заканчивались длительными беседами о происходящих событиях.

Однажды, когда Райкос находился в артиллерийском каземате, туда стремительно вошел Алмейда. Он был возбужденный, его темные глаза сверкали.

- Я только что из сената. Там обсуждали протоколы Лондонской конференции, - сказал Алмейда и крепко стиснул руку Райкоса.

Райкос еще никогда не видел Алмейду таким взволнованным.

- Успокойтесь, полковник...

- Как тут успокоиться! Надо переломать пополам шпагу, швырнуть ее обломки в иезуитские физиономии резидентов и подать в отставку.

- Успокойтесь и поведайте, что вас привело в такое негодование.

- Пока мы тут сражались за независимость Греции, за республику - в далеком Лондоне уже распорядились ее судьбой. Они, видите ли, решили, что Греция станет монархией, а королем сюда назначат человека, который и во сне не видал этой страны, некого принца Леопольда Сакен-Кобургского. Сей принц состоит в родстве с царствующей династией по своей умершей жене принцессе Шарлотте, дочери английского короля Георга IV. Этого оказалось достаточно, чтобы монархические правительства трех держав растоптали волю народа, одним росчерком пера свергли облеченного народом президента и посадили на его место какого-то неведомого деспота! Это беспардонно и возмутительно! Я, дорогой Райкос, решил сегодня же подать в отставку! Не для того я воевал здесь за свободу! Сегодня же подам в отставку!

- Успокойтесь. Все, что вы сказали, конечно, возмутительно. Однако еще не все потеряно. Как отнесся к этому сенат?

- Сенат ответил протестом.

- Браво сенату! А мы, солдаты, должны оружием поддержать его. Значит, рано еще ломать сабли. Будем драться с врагами греческой свободы.

Алмейда посмотрел на Райкоса и усмехнулся.

- Я забыл, что вы, русские, страшные оптимисты. Готовы греться на морозе. Но скажите, что может истерзанная, залитая кровью маленькая Греция противопоставить могуществу великих держав? Может ли муравей одолеть слона? Вы опять улыбаетесь, черт возьми! Мне нравится ваш оптимизм, дорогой Райкос. Спасибо вам за него! Вы меня тоже заразили им. Может быть, действительно еще рано подавать в отставку?!

- Конечно, рано!

- Мой отец прошел в войсках Наполеона до Москвы. Вернулся домой калекой, с отмороженными ногами. Вечерами он любил рассказывать нам, детям, про русский мороз. Говорил, что русские не боятся его, когда греются на морозе - пляшут. Это верно?

- Верно.

- Значит, еще повоюем?

- Конечно же, повоюем!..

41. АДМИРАЛ-МЯТЕЖНИК

Иногда у Райкоса среди множества дел все же выпадало несколько свободных минут. Тогда он приходил к береговой батарее. Ветер доносил сюда мелкие, как пыль, соленые брызги, а с ними и крики пролетающих над волнами чаек. Тут, у чугунных пушек, можно было отдохнуть от казарменной суеты.

Однажды, когда Райкос стоял задумчиво, опершись на массивное орудие, к нему подошел высокий моряк с огненно-рыжими усами.

- Игнатий, откуда вы? - воскликнул Райкос, и они заключили друг друга в объятия. Полковник так прижал к своей груди Игнатия, что у того хрустнули позвонки и с огненных кудрей слетела капитанская фуражка.

- Я уже два дня ищу вас в Навпали. Заходил к вам домой и в штаб, но не заставал.

- Война закончилась, а стало еще тревожнее. Ба, да что это у вас с рукой? Вы ранены? - спросил Райкос, увидев, что правая рука Игнатия перевязана.

- Пустяки! Рука не ранена, а обожжена.

- Где же это вам так повезло?

- Да там... Вы слышали про взрыв на фрегате "Эллас"?

- Слышал, конечно. Мне рассказывал Алмейда, но тоже с чужих слов? А вы все видели?

- Не только видел, но и был обожжен пламенем взрыва. Адмирал Мияулис взорвал на моих глазах не только "Эллас", он вывел из строя и корвет "Индру". Страшное злодейство!..

- Расскажите, пожалуйста, подробнее...