Зеленая ветвь

Райкос отпрянул от иллюминатора, подошел к диванчику и снова лег. Но спать уже не мог. Тысячи мыслей как бы сверлили его мозг. Такую же луну три с лишним тысячелетия тому назад видел и Одиссей, проплывая на своем суденышке мимо этих берегов. С той поры человечество научилось строить более прочные корабли, почти без риска погибнуть плавает на них по морям, но, как и во времена "Илиады", с тем же ожесточением продолжает истреблять друг друга. Как и в седой древности, на стыке Европы и Азии льется кровь. В Фермопильском ущелье по-прежнему идут бои. Только персидских завоевателей сменили турецкие. И вместо стрел теперь здесь разрывают воздух пушечные ядра и пули. Недавно здесь свирепствовали европейские завоеватели, не менее беспощадные, чем азиатские. В нравственном прогрессе человеческая цивилизация недалеко ушла от варварских гомеровских времен. Человеческая кровь алым потоком и поныне заливает бедную нашу планету. Свет луны казался Райкосу зловещим символом.

Он горько усмехнулся, закрыл лицо руками и мысленно представил себе другую картину: красная луна катится заводью родного ему Прибужья, касается камышей...

Райкос снова потянулся к иллюминатору, отомкнул задраенное массивным заржавленным винтовым кольцом-рымом литое стекло круглой, как большая тарелка, рамы. В лицо ударил мокрый горьковатый ветер. Райкос как бы физически почувствовал огромный водный простор стихии за тонкой бортовой обшивкой корабля. И ему почему-то вспомнились солоноватые на вкус, жесткие струи родного Южного Буга. Перед глазами проплыли зеленые островки, поросшие кустарниками скалы и широкий плес в том месте, где в Буг впадает речка Синюха.

И сквозь синюю хрустальную прозрачность Синюхи он вдруг увидел девичье лицо, чуть прищуренные глаза под приподнятыми в изумлении бровями.

7. ГРЕМЯТ ПУШКИ

"Не это ли милое выражение так пленило меня? - порой мысленно спрашивал себя Райкос, вспоминая краткое знакомство с той девушкой. - Ведь я не молод и повидал немало красивых, умных, во всех отношениях достойных уважения женщин, но почему девушка с берегов степной реки так запала мне в душу?.. А я ведь не влюбчив. Или прав Иванко, когда говорит, что, мол, пришла мне пора жениться. Неужели и в самом деле пришла пора?" - улыбнулся Райкос.

От раздумий его оторвал приход вестового, который передал приглашение шкипера немедленно явиться к нему.

Когда Райкос поднялся на командный мостик, саколева на всех парусах выходила из узкого пролива в широкий залив. Словно приветствуя судно, из волн поднималось рассветное солнце. Луна померкла в его лучах и казалась бледным, едва заметным пятном. В глубине залива стояла на якорях большая эскадра военных кораблей под русскими, английскими и французскими флагами.

Молодой шкипер с длиннющими ярко-рыжими, будто выкрашенными в огненной хне усами, уверенно повел саколеву в гавань мимо мыса, на плоской вершине которого тускло поблескивали чугунные пушки. Когда саколева приблизилась к батарее, шкипер скомандовал поднять вымпел. Боцман, казалось, только и ждал этой команды - полосатый греческий флаг с голубым крестом вмиг взвился на ноке грот-реи.

Экипаж дружными возгласами приветствовал подъем флага.

- Нужно подразнить султанских псов. Пусть полают, - раздвинул в улыбке свои огненные усы молодой шкипер.

В тот же миг, как бы в ответ на его слова, орудия на мысу заволокло белыми дымками выстрелов, и перед бушпритом саколевы, разбивая волны, запрыгали ядра.

- Вот и залаяли, - снова улыбнулся шкипер и повернул корабль прямо на стреляющую батарею.

Райкос понял смелый маневр шкипера. Попасть в идущий напрямик парусник, превратившийся для противника в узкую, почти невидимую мишень, почти невозможно. А саколева демонстративно неслась на мыс. И матросы по приказу шкипера вели кинжальный огонь из носовой пушки по батарее противника. Канонир, такой же молодой и усатый, как и шкипер, оказался метким стрелком и с третьего выстрела, когда саколева совсем уже приблизилась к батарее, угодил ядром в зарядный погреб. Огненный взрыв эхом прокатился по всей шири залива, после чего орудия береговой батареи замолкли. Видимо, султанские артиллеристы в панике разбежались.

- Замолкли, струсили!.. - прокомментировал шкипер. Он развернул бортом свой корабль, дал залп по вражеской батарее из всех своих шести орудий, как бы победный салют превосходства небольшого корабля над сильным врагом, и саколева взяла курс к противоположному берегу.

Райкос не мог отвести глаз от юного огнеусого капитана. Этот молодой человек, который еще недавно казался ему смешным юношей, теперь вызывал у него самое искреннее восхищение.

- Как вас зовут, дорогой капитан? - спросил он шкипера. Тот на миг потупился, а затем, как бы справившись со смущением, сказал:

- За цвет моих волос все зовут меня Кокнис, что означает "красный". Он с достоинством покрутил кончики своих примечательных усов. - А настоящее мое имя Игнатий Варвацис. Я сын капитана Георгия Варвациса, брата великого Иоанниса Варвациса.

Кокнис перекрестился:

- Упокой, господь, души сих достойнейших мужей.