Зеленая война

Нашим Новым явно не нравилась идея длительного пребывания в лесу. Не зря они нацепили свои костюмы, наверняка сильно обременяющие энергетическую сущность. Похоже им могло навредить здесь абсолютно все. Само по себе, как факт, без всякого злого умысла.

После длительного молчаливого спора Илья резко отошел к своему рюкзаку и начал демонстративно рыться в нем спиной к нам. Шен, в привычной манере давно преобразованных, спокойно отплыл к своей свернутой палатке и начал раскладывать ее заново.

– Мы пойдем с вами впятером, – сообщила Лариса.

– Уверены, что брать с собой зеленого – хорошая идея? – уточнил один из спутников Марка. – Никто не может ручаться за его безопасность, если он напорется, скажем, на какой-нибудь сучок или шип.

– Он знает. Но Илья – важный участник исследовательской группы. Кроме того, пора им уже учиться взаимодействовать с вами. Если бы не их дендрофобия – они стали бы идеальным компромиссом между нами и вами.

– Почему? – удивился гость.

– Сами подумайте: ресурсы им практически никакие не нужны, то есть решена проблема заводов и городов. А кроме того, они общаются на ментальном уровне. Как я понимаю, вы с Лесом связываетесь подобным образом?

– Точно, – протянул эко-человек, – никогда не смотрел на это в таком ключе.

– Данный вариант, насколько я помню, вам тоже предлагался, – тихо сказал Марк. – Но, видите ли, не все готовы переодеться в энергию.

– Не все, – вспылила биолог. – Думаете, так просто их убедить? Вы бы видели, какие они просыпаются.

– Да зачем убеждать? Засунули всех еще сонных в свои установки, шлеп-шлеп: новая счастливая жизнь!

– А выбор? Личная свобода?

– Да какая свобода, оглядитесь! Ваши этическо-демократические догмы свое отжили. И, кстати, до добра не довели.

Женщина только молча проверила, как затянуты ремешки рюкзака. Видимо, этот спор велся не в первый раз и не первый год.

Тамара подошла к ней и ободряюще сжала локоть, получив в ответ вымученную мимолетную улыбку. И мы, дособирав оставшееся, двинулись по тропе за новыми знакомыми. Шен, всей фигурой выражая неодобрение, остался дожидаться нас на опушке.

– Держу пари, все эти дни он так и будет отсиживаться в палатке, – заметила наш психолог.

***

Почти сразу пришлось растянуться цепочкой, и Илью мы поставили в середину, чтобы максимально обезопасить его от взаимодействия со всяческой флорой.

Смешанный лес был пронизан солнцем и ароматом молодых листьев. Иногда налетал прохладный ветерок. Почва была каменистой и бугрилась сетью древесных корней. По правую руку местность полого спускалась к большой реке или длинному озеру. Весь берег порос ольхой и высоченным, в рост человека, успокаивающе шуршащим камышом. Безумно хотелось усесться на берегу, дотронуться до воды и глядеть, как по голубой ледяной глади бегут отражения облаков.

А еще удочку, костерок. Друзей. Как они там без меня, в далеком две тысячи двадцатом? Хорошо, наверное. Тоже где-нибудь на бережке жарят шашлыки, бренчат на гитаре и не подозревают о нависшей опасности. До Зеленой войны остается еще пара десятилетий.

Слева вздымался довольно крутой склон. То там, то сям торчали огромные замшелые гранитные валуны. Много было упавших сухих стволов, некоторые даже перегораживали тропу, и через них приходилось перелезать.

Тяжелее всех это давалось Новому. С одной стороны, я ему сочувствовал. С другой – гаденькая мыслишка «а вот и вам не все легко дается» втихаря вызывала неоправданное, но приятное чувство, сродни злобному хихиканью.

Мы все время двигались вдоль воды, и, когда справа открылся большой песчаный пляж, остановились. Сегодняшний переход был куда легче и приятнее вчерашнего, но ноги все равно навязчиво ныли от накопленной усталости.

Марк занялся организацией кострища.

– Огонь? – поразился я. – Вам что, можно разводить его в лесу безнаказанно?

Лесовик поднял на меня глаза, усмехнулся:

– А ты думаешь, мы вынуждены ходить на цыпочках, не приминая ни одной травинки? А еще - ютиться в темноте и жутко страдать?

– Что-то вроде того, – признался я. – Меня, кстати, зовут Антон.

– Посмотришь, Антон. Не настолько тут все печально. Ничего, что я на «ты»?

– Ничего. Так даже лучше. И что же, никаких ограничений у вас нету?

– Ну, как… есть, конечно. Разумные. Вот, например, за непогашенный огонь, который распространяется и наносит большой вред – очень суровое наказание.

– Какое?

– Лучше тебе не знать.

– А еще за что?

– Лес почти не трогает нас, поверь. Просто просит не вредить ему. Мы живем, охотимся, потихоньку восстанавливаем те части городов, которые нам нужны. Кто-то в селах выращивает овощи, злаки (да-да, их тоже можно собирать и есть!) и съедобную живность. Да что там! Ты знаешь, что уже лет десять как снова работает гидроэлектростанция?

Вот тут я действительно обалдел.

– Серьезно? Так вы и с электричеством?

– А то!

– Так и чем же это все отличается от прежних порядков?