Зеленая жемчужина

— Мы были ослами. Налицо ясные, они бьют в глаза, признаю инфантильности. Вспомни хотя бы о росте.

— Дело не в росте и не в морфологии. Инфантильность свойственна всем сапиенсам, в том числе и людям. И прежде всего в сфере психологической.

Инженер усмехнулся:

— Выходит, и я ребёнок? Хорошенькое дитя!

Лобов даже не улыбнулся, он смотрел на резко бегающую секундную стрелку часов, голос его звучал грустно и иронично:

— И ты дитя. Тебе чужда жестокость, а она свойственна большинству несапиентированных самцов. Ты любишь розыгрыши и шутки. Ты склонён к бескорыстной дружбе не только с себе подобными, но буквально со всем живым. А ведь это характернейшая черта любого детёныша. Вспомни-ка площадки молодняка наших зоопарков, где рядом резвятся маленькие антилопы, тигры, медвежата, козлики и волчата — непримиримые враги во взрослой ипостаси. А все мы, экипаж «Торнадо», разве мы не похожи на щенков, с упоённым любопытством обследующих новую квартиру-планету?

Кронин смотрел на командира со сдержанным любопытством и тревогой: он хорошо знал, что молчаливый Иван бывает таким словоохотливым только в минуты большого напряжения.

— Ну хорошо, — мягко сказал вслух Алексей, — допустим, что на Перл живут некие разумные, младенцеобразные с нашей точки зрения существа. Где их цивилизация? Их дворцы, заводы, парки, энергостанции? Где их электромагнитное и гравитационное информационные поля? Короче говоря, где их ноосфера?

Лобов мельком взглянул на него:

— А разве это обязательные признаки? Может быть, буйство техники, стремление перекорёжить и переломать природу — всего лишь болезнь роста, свойственная детству разума? Кто знает, может быть, зрелые сапиенсы, чья история насчитывает миллиарды лет, находят другие пути к счастью, которые позволяют им жить в гармоничном единении с окружающим миром, как бы растворяясь в нем.

— Почему же эти гармоничные сапиенсы избегают контактов с нами? Причиняют нам зло?

— Что такое зло и добро в масштабах вселенной? Каждый решает эту задачу на свой лад и вкус. — Иван усмехнулся: — И почему ты решил, что они избегают контактов с нами? Может быть, как раз не избегают. Держат нас, так сказать, под колпаком, ставят нам задачи разной степени сложности, наблюдают, как мы пытаемся решить их, и посмеиваются над нашей беспомощностью.

Лобов вздохнул и добавил грустно:

— А может быть, и не смеются, а жалеют нас. Жалеют и боятся. Как мы боимся акул, волков и пантер, хотя неизмеримо превосходим их уровнем интеллекта. Как разрушить этот барьер? Не знаю.

Лобов поднялся на ноги, коротко приказал:

— Готовь униход, Алексей.

Кронин покосился на часы.

— Клим опоздал всего на минуту. Скажу по секрету, он опаздывал с докладами и больше. Что тебя так беспокоит, Иван? Клим в глайдере, вооружён.

— Разве не были вооружены Жан и Майя Верней? — едко спросил Лобов. И после лёгкой паузы уже мягче добавил: — Я не уверен, что твоя находка — ребёнок. Но вам точно известно — это чуждое нам инопланетное существо, поразительно похожее на земного младенца. А уж если что и может заставить космонавта потерять всякую бдительность, так это ребёнок, беспомощный ребёнок, брошенный на произвол судьбы. Готовь униход, Алексей.

14

Клим на запросы не отвечал. Не работала и телеметрия, которая связывала глайдер, корабль и униход; очевидно, все связные системы машины, которой управлял Клим, так и остались обесточенными. Это затруднило поиск, хотя и не делало его слишком сложным: был известен маршрут глайдера, точки, где он выходил на связь, а это позволяло достаточно уверенно рассчитать предполагаемое местонахождение Клима. В эту расчётную точку и вёл униход Лобов. Они взлетели какую-нибудь минуту тому назад, Кронин возился на заднем сиденье с ранцевым биолокатором, который Иван приказал подготовить на всякий случай. Униход летел медленно и тяжело — под брюхом машины была подвешена массивная синеватая сигара подземного бота.

Почувствовав прикосновение к своему плечу, Иван обернулся и увидел встревоженное лицо инженера.

— Я допустил вчера оплошность, Иван. Не осмотрел снаряжение, в котором вы с Климом ходили по следу грибницы.

— Я лично осмотрел скафандры. Все в порядке, — успокаивающе сказал Лобов.

— Я не о скафандрах, а о ранцевом биолокаторе. Точнее, о его счётчике суммарного биоизлучения.

— Счётчик не смотрел. Ну?

— Эти взрывы, что вы наблюдали с Климом, вовсе не безопасны. Суммарная доза страшная, так что счётчик попросту зашкалило. К тому же одна из частот совпадает с частотой альфа-ритма головного мозга человека. Если бы не скафандры, вам пришлось бы плохо.

Лицо Ивана окаменело.

— Клим без скафандра? — без всякой надежды спросил он.

— Конечно. Кто знал?

— А чем грозит эта составляющая с альфа-ритмом?

Кронин замялся, прежде чем ответить.

— Потеря памяти. Паралич. В самом худшем случае возможна и смерть. Несколько секунд Лобов молчал, не отрываясь от управления и не оборачиваясь.

— Надевай скафандр, — сказал он наконец, — сумеешь в такой тесноте?

— Сумею.