Зеленая жемчужина

Королева — в сопровождении двух дам и ненавязчиво следовавшего за ними отца Умфреда — прервала совещание короля Казмира с главным сенешалем, сэром Мунго, и королевским секретарем Паквином.

Обернувшись, Казмир нахмурился и медленно встал: «Дражайшая Соллас, какое срочное дело, по-вашему, важнее вопросов, обсуждаемых в королевском совете?»

«Нам нужно поговорить наедине, — упорствовала Соллас. — Будьте добры, отпустите советников — хотя бы на несколько минут».

Заметив леди Дездею и ее возбужденное состояние, Казмир догадался о цели внеурочного визита. Сэр Мунго и Паквин вышли из кабинета. Указав пальцем на отца Умфреда, король обронил: «Ты тоже можешь идти».

Расплывшись в безмятежной мягкой улыбке, Умфред удалился.

«А теперь — в чем дело?» — вопросил Казмир.

Запинаясь и путаясь, Соллас разъяснила положение вещей. Казмир выслушал ее с невозмутимым терпением.

Закончив рассказ, королева заметила: «Теперь вы понимаете причину моего беспокойства. По существу, нас озадачивает тот факт, что вы соизволили бросить фруктом в леди Дездею, а затем порекомендовали принцессе Мэдук сделать то же самое с леди Триффин».

Казмир обратился к Дездее: «Сейчас же приведите сюда Мэдук».

Леди Дездея вышла из кабинета и через некоторое время вернулась с неохотно следовавшей за ней Мэдук.

Король сдержанно обратился к принцессе: «Я приказал тебе больше не бросаться фруктами».

«Действительно, ваше величество, я получила от вас такое указание в отношении леди Дездеи, причем вы посоветовали мне не пользоваться более оскорбительными или причиняющими боль предметами — опять же, в отношении леди Дездеи. И я в точности выполнила ваши указания».

«Но ты швырнула айву в леди Триффин. Разве я советовал тебе это делать?»

«Я так поняла ваши слова, так как вы не упомянули леди Триффин».

«Ага! По-твоему, я должен был поименно перечислить всех обитателей Хайдиона, а также все предметы и материалы, которыми в них нельзя бросаться?»

Мэдук пожала плечами: «Как видите, ваше величество, когда существуют сомнения, возможны ошибки».

«И ты испытывала сомнения по этому поводу?»

«Совершенно верно, ваше величество! Мне казалось, что по справедливости каждая из воспитательниц должна подвергаться одинаковому обращению, позволяющему им пользоваться одними и теми же преимуществами».

Казмир улыбнулся и кивнул: «Упомянутые тобой преимущества с трудом поддаются пониманию. Не могла бы ты точнее их определить?»

Мэдук наклонила голову и нахмурилась, разглядывая пальцы: «Разъяснение этих преимуществ может занять много времени и нагнать на вас скуку — а я не хотела бы показаться такой же занудой, как леди Дездея и леди Триффин».

«Будь любезна, сделай нам одолжение. Даже если мы соскучимся, в данном случае это простительно».

Мэдук тщательно выбирала слова: «Мои наставницы, несомненно — весьма благовоспитанные дамы, но изо дня в день они ведут себя одинаково и говорят одно и то же. Они не умеют вставить острое словцо, приготовить сюрприз или рассказать о новых и удивительных событиях. Я подумала, что, может быть, если с ними случится таинственное приключение, оно расшевелит их умственные способности и сделает их разговоры не такими утомительно однообразными».

«Таким образом, ты руководствовалась исключительно благими намерениями?»

Мэдук с подозрением взглянула на короля: «Конечно, я ожидала, что сначала они не выразят никакой благодарности и, возможно, даже немного обидятся, но в конце концов оценят мою помощь по достоинству, потому что осознают существование в этом мире вещей чудесных и удивительных, и все их мироощущение станет более восприимчивым и жизнерадостным».

Леди Дездея и леди Триффин выразили тихими возгласами изумление и негодование. Губы короля Казмира растянулись в жесткой усмешке: «Таким образом, ты считаешь, что твои поступки пошли на пользу воспитательницам?»

«Я сделала все, что могла, — храбро отозвалась Мэдук. — Они на всю жизнь запомнят этот день! Разве они могут сказать то же самое о вчерашнем дне?»

Казмир повернулся к королеве: «Принцесса убедительно обосновала аргумент, заключающийся в том, что ее помощь окажется полезной как леди Дездее, так и леди Триффин, даже если эта помощь выражалась в форме дерзкого хулиганства. Тем не менее, принцесса заслуживает не менее альтруистического обращения, нежели ее обращение с другими, в связи с чем предлагаю сделать этот день не менее памятным для нее, чем для ее наставниц — с помощью ивовой розги или даже жестяной линейки. В конечном счете это всем пойдет на пользу. Однообразное прозябание леди Дездеи и леди Триффин будет должным образом обогащено новым и неожиданным опытом, а принцесса Мэдук поймет, что дословное истолкование королевских указаний в своих интересах не всегда соответствует духу и цели этих указаний».

Мэдук произнесла слегка дрожащим голосом: «Ваше величество, все совершенно ясно! Со стороны вашего величества нет необходимости прилагать дополнительные усилия, чтобы подчеркнуть и так уже достаточно очевидные выводы».