Зеленая жемчужина

В дополнение к главам древнейших «столбовых» семей присутствовали многочисленные представители не столь высокородного «служилого» дворянства, делегация из восьми ска, сурово державшихся в стороне, послы из Годелии и Даота, а также группа приезжих с тройского корабля.

Два начинающих стареть герольда протрубили в фанфары; старший канцлер, сэр Пертейн, провозгласил: «Его величество, король Гаке, благоволит осчастливить нас своим присутствием!»

Шесть лакеев внесли большой портшез с троном — на троне сидел король. Взойдя по пандусу на невысокую платформу, лакеи опустили трон и удалились. Гаке, в красной бархатной мантии, окаймленной черным мехом, и в короне Северной Ульфляндии поверх красной бархатной шапочки, с трудом приподнял ослабевшую руку, приветствуя собравшихся: «Добро пожаловать! Желающие присесть — садитесь. Предпочитающие опираться на ноги, а не на задницу — стойте».

По толпе гостей пронеслась волна смешков, бормотания, шороха переминающихся ступней.

Король Гаке продолжал: «Смерть стучится в дверь ко мне. Не хочу ее пускать — говорят, она ведет себя навязчиво и фамильярно. Слышите? Даже сейчас она стучится — тук-тук-тук! Никто, кроме меня, ее не слышит? Или это кровь стучит у меня в ушах? Неважно, неважно. Перед тем, как принимать курносую гостью, нужно сделать еще одно, последнее дело.

Обратите внимание! У меня на голове — древняя корона. Некогда — знаменитый символ славы, предмет гордости всех ульфов! Когда-то Ульфляндия была больше и сильнее любого другого королевства на Старейших островах! Тогда не было ни Северной, ни Южной Ульфляндии — наша страна объединяла весь Запад Хайбраса, от Годелии до Прощального мыса. А сегодня у меня на голове — символ беспомощного ничтожества. Мое королевство кончается там, где не слышен мой голос. Ска заполонили нашу землю, и там, где свободные ульфы когда-то вспахивали поля, нынче рыщет дикое зверье».

Король Гаке обвел взглядом зал и протянул руку, указывая дрожащим белым пальцем: «Вот они стоят, ска! Герцог Лухалькс советует мне отречься в пользу герцога Анхалькса. Лухалькс знает наши древние законы, его претендент под рукой. Лухалькс утверждает, что назначение ска правителем Северной Ульфляндии не более, чем узаконит фактическое положение вещей.

Герцог Лухалькс руководствуется понятными соображениями, но я слышал еще более убедительные доводы. Мне говорят, что если вместо ска корону получит нынешний король Южной Ульфляндии, наша страна снова объединится под управлением человека, посвятившего себя изгнанию ска и восстановлению традиционного порядка вещей. Эти доводы убедительны, так как в Южной Ульфляндии растет волна сопротивления, гордости и возрождения. Южно-ульфляндские войска уже нанесли ска несколько тяжелых поражений — и это только цветочки, ягодки впереди!

Не могу игнорировать такие доводы. Долг повелевает мне возложить корону Северной Ульфляндии, увенчавшую мою недостойную голову, на голову того, кто уже носит корону Ульфляндии Южной!»

Герцог Лухалькс не сдержался и воскликнул: «Церемония незаконна, если король Южной Ульфляндии не присутствует лично, чтобы принять корону из ваших рук и возложить ее себе на голову! Вы сами сослались на древнюю традицию!»

«Сослался, не спорю. И все будет сделано по закону. Сэр Пертейн, вызовите претендента!»

Старший канцлер обратился к собравшимся: «Где тот, кому Гаке, король Северной Ульфляндии, повелел явиться? Я вызываю Эйласа, короля Дассинета и Тройсинета, Сколы и Южной Ульфляндии! Если он находится среди присутствующих, пусть выступит вперед».

Эйлас вышел вперед и приблизился к платформе: «Я здесь».

«Эйлас, принимаешь ли ты от меня корону наших общих предков и клянешься ли ты оказать ей честь?»

«Принимаю и клянусь».

«Эйлас, будешь ли ты защищать мою страну от врагов, не забывая помогать сирым и вызволять из беды обездоленных? Охранишь ли ты ягнят от волков, изгонишь ли волков в их логова, обещаешь ли беспристрастное правосудие нищему и богачу, знатному и безродному?»

«Я намерен так и поступать — по мере возможности».

«Эйлас, взойди к трону! — Гаке поцеловал Эйласа в лоб; по морщинистым старческим щекам Такса текли слезы. — Эйлас, сын мой! Хотел бы я, чтобы у меня был такой сын — ты принес мне счастье в последние часы! С радостью передаю тебе корону и возлагаю ее на твое чело. Отныне ты — Эйлас, король Ульфляндии, и никто в этом мире не смеет оспорить мой указ! Друид, где ты? Выходи, освяти наш обряд во имя праотца Хроноса, ослепительного Луга и премудрого Аполлона!»

Из теней за платформой Такса появился сгорбленный старик в бурой рясе с капюшоном. Он повесил Эйласу на шею ожерелье из ягод остролиста; раздавив одну из ягод пальцами, он помазал красным соком лоб и щеки Эйласа, негромко распевая заклинание на непонятном языке. Затем, без дальнейших церемоний, друид вернулся в тень.