Зеленое платье Надежды

Последние деревья расступились и открыли взору не очень привлекательную бетонную набережную, до которой тоже не доходили руки администрации, уже лет пятнадцать. Покосившиеся ржавые кабинки для переодевания явно ожидали реставрационных работ, которые были уже начаты, следы подготовки к курортному сезону виднелись повсюду, но живых людей — никого.

Метрах в двухстах от Нади, от причала отчаливал катер, открыв взору группу людей. Сердце сделало сальто мортале, это были они, шесть человек, чемодан с камерой и штатив. Режиссерша с оператором и актером, исполнявшим главную роль, налегке двинулись по дорожке, у аппаратуры остались трое: Макс, звукооператор и Толик, её Толик. Надя застыла, сливаясь с ландшафтом, чтобы не быть обнаруженной раньше времени.

Когда нагруженная троица, вышла на набережную, девушка осторожно двинулась в их сторону, они заметили её, но не узнали и продолжили своё движение. Надя прибавила шагу, чтобы постепенно нагнать их. Расстояние быстро сокращалось, она шла налегке, а им приходилось тащить тяжести. На повороте дороги, ведущей наверх, Макс остановился, чтобы перекинуть штатив на другое плечо, его взгляд остановился на идущей за ними Надежде. После секундного замешательства, он что-то крикнул Толику, от чего тот сбился с шага и обернулся назад, поставил чемодан на дорогу. Девушка, в нерешительности, замедлила шаг, Толик медленно двинулся ей навстречу. С каждым шагом всё увереннее двигался молодой человек, убеждаясь, что фигурка впереди — это она, его девушка, он ускорялся до тех пор, пока не побежал. Он налетел на неё, как вихрь, как счастливый ураган. В этот момент все сомнения и страхи, если бы они всплыли, показались бы смешными. Толик тискал Надю, словно не верил в её материальность.

— Боже, как хорошо, что ты приехала.

— Правда? Я соскучилась.

— А я? Ты мне снишься каждую ночь, спроси у Макса. Он говорит, что я издаю подозрительные звуки во сне.

Надя рассмеялась и спрятала своё счастливое лицо на груди Толика, от него пахло морем, сигаретами и чем-то родным. Время перестало существовать, пространство тоже, осталась только вечность.

— Давай поженимся?

— Чего это вдруг?

— Вовсе не «вдруг», я шёл к этому. Сейчас покажу.

Толик сначала порылся в кармане, потом в телефоне и, наконец, показал Надежде сообщение, которое он отослал вчера матери: «Как ты отнесёшься к тому, если я женюсь?»

— Она ответила? Что она написала?

— Тебе не всё ли равно?

— Не всё равно.

— Она «за».

03.03.2017