Зеленоглазая авантюристка

— Дир, отстань. — Чуть увереннее отмахнулась я, и, выдохнув, достала нож. Вот чего я не любила, так это себя калечить. В пору глубокой юности, когда подружки самозабвенно кололи перед зеркалом себе в ухе пятую дырку, я только передергивала плечами. Просто не представляла, что смогу воткнуть в себя железяку самостоятельно — это же больно! В последнее время я стала относиться терпимее к боли, но сделать небольшой надрез для меня все равно оставалось невероятной пыткой. Нужно было попросить Кира, но он бы меня не понял, и чего доброго начал бы поучать и читать нотации. А их я не любила еще больше, чем боль. Так что, каркал с ними, со страхами, лучше уж самой. Я долго стояла и смотрела то на нож, то на свое запястье, чувствуя, как учащается дыхание Дира. Увидев его лицо, я едва не передумала. Глаза горят диким нечеловеческим желанием, клыки удлинились и нервно вздымается грудь, он знал, что я хочу сделать, и ждал. Не удержался и жадно облизнул губы, подаваясь вперед, насколько это позволяли цепи. Я поняла, что больше не могу выдержать его взгляд, нужно либо решаться, либо уходить. Уйти я не могла, Льрисса дала точные указания, поэтому пришлось, зажмурившись резануть себя по запястью. Перенервничав, полоснула слишком глубоко и непроизвольно вскрикнула. Дир захрипел и дернулся вперед, а я осторожно поднесла запястье к его губам. Он не удержался, клыки впились в кожу. Я вздрогнула от боли, едва не выдернув руку, но сдержалась. Очень хотелось верить, что Льрисса сказала правду и Дирон не сможет выпить всю мою кровь. Не хотелось бы вырываться и изуродовать себе запястье.

Сначала было больно, а потом тело начала затапливать приятная теплота. Странно, у ранки кожа, казалось, заледенела, а самой мне стало жарко. С каждым его глотком я чувствовала, что погружаюсь в какой-то странный транс. Сон наяву. Ноги стали ватными, и я присела рядом с Диром на кровать, борясь с желанием прижаться к нему поближе и провести свободной рукой по груди, распутывая шнуровку на жилетке. Я не удержалась и заправила вампирчику за ухо прядь жестких волос. Коснулась пальцами его прикрытых от наслаждения век, скользнула по шее, чувствуя, что очень трудно контролировать себя. Забылось все: и то, что час назад он пытался меня покусать, и то, что я вообще-то не люблю малолеток, и то, что сейчас я в камере рядом с почти трупом. Я забыла о том, что какие-то несколько минут назад мне было противно и страшно. Все же этот вампирчик удивительно красив. Он притягивал и пугал меня одновременно. Чем я была к нему ближе, тем сильнее чувствовалось притяжение. Стоило удалиться и наваждение спадало, я начинала мыслить более или менее трезво. Интересно, Льрисса так же действует на мужчин, или вампирское обаяние нечто совсем другое. Мне бы хотелось думать, что так же. Тогда мое влечение к Диру можно объяснить гормонами и физиологией. А если нет?

Давление на руку почти пропало, и я почувствовала, что парень расслабился. Кровь из раны на запястье еще капала ему на губы. Но он ее не пил. Глаза были закрыты, видимо, Льрисса была права — Дирон заснул. Он лишь на мгновение приоткрыл глаза и словно нехотя провел языком по кровоточащему порезу на моем запястье. Ранка практически мгновенно затянулась. Я с удивлением уставилась на тонкую, едва заметную полоску. Завтра и следов не останется!

Я немного посидела на кровати, отдышавшись, поднялась и на негнущихся ногах пошла к себе в комнату, мечтая о том, как буду душить подругу, когда она, наконец, явится. О побочных эффектах укуса вампира она почему-то мне не сказала. Наверное, потому что знала: на таких условиях я ни за что не соглашусь!

Льрисса появилась под вечер, словно чувствовала, что раньше меня беспокоить — себе дороже. Спала дневная жара, а вместе с ней ушла и моя злость. Я рискнула в сопровождении вампирши заглянуть в камеру к магу. Он спал, трогательно закинув руку за голову. Кандалы мешали, и поза парня из-за этого была неестественной.

— А я его знаю, — пробормотала Льрисса, чуть слышно, придирчиво изучая спящего Дирона. Точеное лицо вампирши помрачнело, а губы сжались в тонкую полоску. Она осторожно убрала волосы с лица мага и посмотрела так, словно пыталась запомнить каждую черточку, будто искала какие-то отличия, но, не обнаружив их, печально вздохнула и отошла в сторону. — Точно, знаю. Очень грустно.

— Знаешь? — этого я не ожидала. Хотя… камушка-то в клычке нет, значит, кто-то из высшей знати. Почему бы и нет? — Это твой родственник?

— Нет, — отмахнулась задумчиво вампирша. — Это просто один из множества мальчиков, пригретых при дворе.

— Но… у него нет камня?