Зеленоглазая авантюристка

— Скрываешься, ускользаешь… Неужели я тебе противна?

— С чего ты взяла? — Дир предусмотрительно отступил на шаг, заметив, что я поднялась подлокотника и приблизилась. Впрочем, в бегстве не было смысла, я видела, что парень с трудом отводит взгляд. В его глазах застыло желание, которое скрыть не получилось.

— А вот с этого, — мне все же удалось зажать заносчивого мага в углу. Отступать дальше у него возможности не было. С одной стороны окно, с плотно задернутыми шторами, а с другой — стена. Я осторожно провела тыльной стороной ладони по его щеке и ниже по шее, чувствуя, как сбивается дыханье. — Ты мне очень нравишься…

— Я ли? — смешок Дира вышел горький. Маг настойчиво перехватил руку, расстегивающую пуговицы на его рубашке. — Мне кажется, тебе нравлюсь не я, а это совершенно чужое для меня тело. Оболочка, заметь, уже почти три недели мертвая! Я тут ни причем. На меня ты не обращала ровным счетом никакого внимания!

— Это было давно, — сжала я зубы, не желая признавать правоту. — А потом, какая разница? Мне нравишься ты в этом теле.

— Какая разница? — на лице Дира мелькнула злость, мне показалось, что на миг приподнялась верхняя губа, обнажая клыки. Маг сделал молниеносное движение, неуловимо переместился и оказался сзади меня. Теперь уже мне стало некуда бежать. За спиной Дир, прижимающийся все сильнее, а впереди стена.

— Говоришь, нет разницы? — шепнул маг мне на ухо. Его губы были так близко, что я чувствовала дыхание на шее. — Тебе нравлюсь не я, тебе нравится это тело. Впрочем… Нравится — это не то слово. Ты это тело хочешь. Телу ты тоже очень нравишься. А знаешь, что оно хочет с тобой сделать? — я от неожиданности не могла сказать ни слова. Его руки скользнули на талию и сжали так сильно, что я едва могла дышать, а губы медленно скользнули по шее. Легко коснулись мочки уха и потом спустились ниже по направлению к ключице. Перед глазами все плыло, и я их закрыла, чтобы смазанные обои в цветочек не отвлекали от наслаждения. По позвоночнику разливался жар. Горячие губы коснулись пульсирующей за ухом вены, и я неожиданно почувствовала обжигающий укус, ощутила, как в шею впиваются клыки. От понимания того, что вырываться бесполезно, похолодели руки. Но прежде, чем страх сковал окончательно, Дирон с силой оттолкнул меня в сторону. Я не удержалась и рухнула на диван, больно ударившись о подлокотник. Дир стоял напротив, и на его губах была кровь.

— Теперь ты поняла, что хочет от тебя это тело?

— Не поняла, к чему глупые демонстрации? — огрызнулась я, отворачиваясь.

— А к тому, Оля, что идти на поводу у животных желаний глупо. Все же главное в разумном существе — душа. Жаль, ты, похоже, об этом забыла.

Я осталась потрясенно сидеть на диване, а Дир вышел, громко хлопнув дверью. Подонок.

Дир пулей вылетел из номера в коридор и, не разбирая дороги, промчался к выходу из таверны, едва не сбив с ног несколько завсегдатаев. Его окликнули и он, как никогда мечтая ввязаться в драку, резко обернулся. Заметив чуть удлинившиеся клыки и вспыхнувшие алым глаза, подвыпившие гулены отношения выяснять передумали, и раздосадованный маг выскочил на улицу.

Смеркалось. Ночь вытеснила дневную жару, подул легкий ветерок, охлаждая пылающее от гнева лицо. Раньше никому не удавалось так сильно разозлить уравновешенного мага. Видеть Олю, находится с ней в одном помещении — невозможно. Он не был уверен, что не сорвется и не вцепится ей в горло. Слишком велик соблазн. Дир и сейчас-то не хотел ее кусать по-настоящему, просто припугнуть. Показать, чем могут закончиться эти эксперименты. Желание попробовать одуряюще пахнущую кровь из вены оказалось сильнее доводов разума. Ее вкус до сих пор на губах, как напоминание о том, что могло бы произойти. Интересно, смог бы он сдержаться и не поранить ее? Насколько Дир знал, укусы вампира могут быть не болезненны, а приятны. Интересно, Оля бы оценила? Впрочем, подобные размышления — глупость. Хотя бы потому, что он сам рыжей не нужен. Просто занятная игрушка, чтобы скоротать время.

Как же он не любил, когда с ним играли в такие дурацкие игры. Нашла ручного гхырха! Что она о себе возомнила? Почему вдруг решила, что может вот так просто подойти поцеловать, и все будет так, как хочется ей? Неужели, считает, что ему нужно настолько мало?

Парень разозлился окончательно и углубился в парк, где присел на свободную лавочку, спрятавшуюся в высоких цветущих кустах. На душе было гадко. Когда-то давно Оля ему очень нравилась. Она была прекрасна, дерзка и недосягаема, потому что видела только Стикура. Зачем ей был погруженный в свои эксперименты маг? Вряд ли она хоть раз на него просто посмотрела. А вот сейчас ее чем-то вдохновило это странное тело, которое и мужским-то назвать весьма сложно. А может быть, Оле просто в данный момент скучно?