Зеленоглазая леди

– Мой мальчик, ты влюблен, можешь даже не отрицать это. Со мной тоже такое случалось разок-другой, я тебе очень сочувствую.

– Хорошо, – процедил Джулиан сквозь зубы, – но если ты скажешь что-нибудь еще, я выкину тебя из окна головой вперед. Собери все, что нам нужно. Черт возьми, давай-ка побыстрее выбираться из этого дома.

Анна проснулась с ангельской улыбкой на устах, чувствуя себя так замечательно, чудесно! Потянулась, выгнула спину, подняла руки над головой, понежилась в прохладных гладких простынях. Многие месяцы ей уже не было так хорошо. Да что там месяцы – годы!

Со стороны, где пробивался яркий солнечный свет, одна занавеска оставалась незадернутой. День был чудесный, подстать ее настроению. «Который час?» – подумала она. У Анны было ощущение, что она проспала много часов. Никогда еще она не чувствовала себя такой отдохнувшей, полной энергии. Ей очень хотелось выпрыгнуть из постели и объять необъятное.

Она поняла, что ее прикрывают всего лишь простыни, и на мгновение оцепенела. А потом она вспомнила все, что приключилось этой ночью.

Джулиан.

Она повернула голову в надежде увидеть его...

Не обнаружив его, она, конечно же, не расстроилась.

Умом она понимала: это хорошо, что у него хватило порядочности уйти из ее спальни, прежде чем их кто-нибудь увидит. Но ее сердце... ах, сердце... Неужели она предпочла бы, чтобы он не уходил?

Представив, что могла бы встретиться с ним лицом к лицу после всего, что произошло между ними, Анна вспыхнула. Что она могла бы сказать мужчине после ночи, проведенной с ним в порыве страсти?

Может быть, лучше было и не говорить ничего?

Зная Джулиана, Анна была уверена в том, что он не позволит ей отделаться таким образом.

«Как только он меня увидит, вероятно, схватит, снова унесет в постель и повторит все эти восхитительные упражнения».

На лице Анны даже появилась глуповатая улыбка.

Прошлой ночью она вела себя как девка, как распутница, к тому же с мужчиной, который не имел на нее никаких прав. И все же она не могла сожалеть об этом.

Теперь она уже не имела возможности отличить праведное от неправого, достойное от недостойного, будто он лишил ее способности к здравомыслию в тот момент, когда она купалась в наслаждении.

Сердце ее отозвалось тупой болью при мысли о том, что та любовь, которую она разделяла с Полом, была жалкой и бледной по сравнению с восхитительной страстью, которую она испытала с Джулианом.

Конечно, она любила Пола. Какой-то уголок ее сердца всегда будет принадлежать ему, но страшная тяжесть ее скорби непонятным образом испарилась всего за одну ночь, освободив сердце. Теперь она могла его подарить тому, кого изберет.

Неужели Джулиану?

При мысли о том, что она может любить Джулиана и быть любимой им, сердце ее подпрыгнуло и зачастило.

Это будущее было столь волнующим, столь опасным и столь притягательным, что дух захватывало.

Любил ли он ее? Она надеялась, что любил.

Любила ли она его? Конечно, да. Ей надо было услышать всего лишь слово его, и она упала бы глубоко в бездну этой любви.

Ее мечтательная улыбка стала шире.

«Если бы кто-нибудь меня сейчас увидел, то счел бы дурой из дур», – подумала Анна.

За последний год она уже и не помнила, когда была так счастлива. Ей казалось сейчас, что и солнце, проглянувшее сквозь тучи после бури, светило ярче, и на душе стало тепло и радостно.

Отбросив ногой простыни, Анна выпрыгнула из постели, готовая встретить предстоящий день с распростертыми объятиями.

Спустя некоторое время она вышла из спальни. Ее глупое сердце билось отчаянно, а улыбка продолжала играть на губах. Она, словно девчонка, летела вниз по лестнице, предвкушая встречу с Джулианом. Щеки ее рдели нежным румянцем, глаза блестели, губы пересохли от волнения.

«Как он посмотрит на меня? Что скажет?»

Но Джулиана в доме не оказалось. Анна поискала его во всех комнатах, для уверенности заглянула даже в сад, а потом тяжело вздохнула. Она подумала, что его и не могло быть здесь, ведь время близилось к полудню. Обычно в это время он присматривал за расчисткой полей, которую одобрил, даже несмотря на ее возражения.

«Должно быть, я влюблена». Еще вчера она буквально кипела от мысли, что он пренебрег ее пожеланиями насчет чайных плантаций, а теперь это ничуть не возмущало. «Если он считает, что нужно расчистить поля, пусть, я не возражаю, ничуть не возражаю», – подумала Анна.

Она услышала Челси, игравшую в саду с Кирти. Из кухни доносился соблазнительный аромат. Там пекли хлеб на всю неделю.

Был ли когда-нибудь в ее жизни такой чудесный день?

...Раджа Сингха появился неожиданно.

– Ты видел мистера Чейза? – спросила она, когда тот подошел ближе.

– Думаю, что сахиб и его друг отправились путешествовать, мэм-сахиб.

Анна нахмурилась.

– Путешествовать? Куда?

– Этого я сказать не могу, но Джама, что служит на конюшне, сказал, что лошадей нет, нет и кое-какой одежды сахиба.

– О... – На мгновение Анна задумалась. – Он оставил записку?

– Нет записки, мэм-сахиб. Мне не оставлял.

– Понятно... – еле слышно проговорила Анна. И ослепительный день померк...

30