Зеленоглазая леди

– Прекратите! – закричала Анна, когда он рванул остатки ее платья. Она тщетно пыталась поймать жалкие лохмотья мокрого шелка, а он яростно вырывал их у нее. Джулиан с мрачной ухмылкой увертывался от ее цепких пальцев. Свернув в комок изорванную одежду, он шагнул к пруду, нашел там же камень, завернул его в остатки мокрой одежды и швырнул этот узел на середину пруда. Потеряв дар речи, Анна увидела, как ее платье исчезает под водой.

И только тогда он снова повернулся к ней. Он смотрел на ее фигурку с явным восторгом и удовлетворением.

– Так-то будет лучше!

– Лучше? – задохнулась от возмущения Анна. Теперь она была одета в муслиновую сорочку. Ее руки были совершенно обнажены, а грудь торчала самым нескромным образом. В одной нижней юбке, подвязках, чулках и башмаках, с которых к тому же стекала вода, она выглядела явно непристойно. Не могла же она в таком виде вернуться домой!

– Лучше? – взвизгнула она. – Как вы смеете творить такое? Что мне теперь делать?

Довольный, он подошел к ней, сверкнув черно-синими глазами. Анна даже отступила на несколько шагов назад.

– Займитесь со мной любовью, – нагло сказал он и потянулся к ней.

– Что? Нет! – вскрикнула Анна. – Пустите меня, вы...

– Вы же понимаете, что и вам хочется того же, что и мне. Я хочу любить вас. И вы не сможете думать ни о чем другом и ни о ком другом.

Он притянул ее к себе и поцеловал в губы, несмотря на ее яростное сопротивление. И Анна сдалась. Разумом она понимала, что следует остерегаться его, но тело ее не слушалось. Оно сладко томилось, ломая на своем пути все препятствия. Она оказалась беспомощной перед этой жаждой, жаждой его близости. Она обвила руками его шею, запутавшись в густых прядях волос, и прильнула к нему.

Джулиан сжал ее грудь рукой, а потом проскользнул языком в рот, и Анна, уносимая вихрем желания, сразу же почувствовала, как разбухает ее грудь под его жаркими прикосновениями. Отвердевший сосок приподнялся, моля его о новых ласках, а Джулиан все водил и водил большим пальцем по этому болезненно чувствительному соску, одновременно другой рукой пытаясь уложить ее на землю.

И Анна затрепетала. Она почти теряла сознание, но пылко отвечала на его ласки и даже проникла своим языком в жаркую пещеру его рта. Так же, как и он, она принялась исследовать его губы. Анна была так увлечена этой игрой, что не чувствовала ни прохлады лиан под своей спиной, ни жесткости земли под ними, не слышала ни рева водопада, ни пения птиц, ни шуршания мелких зверьков в подлеске.

В эту сладостную минуту счастья она стала глухой, немой и слепой ко всему, кроме Джулиана.

Дрожащими руками он спустил бретельки с ее сорочки, всего на мгновение оторвавшись от нее, любуясь ее обнаженными прелестями. Огонь, сверкающий в его глазах, пожирал ее грудь и вызвал у Анны стон нетерпения. Инстинктивно она выгнула спину, будто предлагала ему себя. И тотчас же вскрикнула, когда он забрал в рот ее возбужденный и почти болезненный сосок.

В то время как Джулиан посасывал ее соски, Анна судорожно пыталась освободиться от своего белья.

Это с трудом удавалось, потому что она, придавленная его телом, извивалась и стонала, а он ласкал и дразнил ее грудь зубами, губами и языком, воспламеняя все ее ненасытное тело.

Джулиан не выдержал и принялся сам развязывать тесемки ее нижней юбки непослушными дрожащими пальцами. Когда ему наконец это удалось, он отбросил в сторону ее белье и встал перед ней на коленях, глядя на нее сверху вниз. Джулиан любовался затуманенными страстью глазами, ее приоткрытыми губами, вспухшими от его поцелуев:

Поглаживая ее стройные ноги, Джулиан понял, что они плотно сжаты. От его ласк у Анны перехватило дыхание. Ее глаза, полные томления, полуприкрытые тяжелыми веками, следили за его смуглой рукой, одновременно нежной и властной. Когда же он достиг своей цели, веки ее затрепетали, а глаза закрылись. Анна содрогнулась.

– Позволь мне войти, – прошептал он, пытаясь рукой раздвинуть ее бедра.

Он видел, что Анна была беспомощна против его ласк.

– Раздвинь для меня ноги, Анна.

Она неуверенно вздохнула, с силой втянула воздух, задержала его в легких, медленно и стыдливо раздвинула ноги.

Пытаясь успокоить, Джулиан нежно погладил чувствительную внутреннюю поверхность ее бедер.

Анна застонала.

И Джулиану показалось, что, возможно, очень даже возможно, он заставит ее полюбить себя.

Он вырвет у нее эту любовь умением обращаться с ее телом. Он будет снова и снова укладывать ее в постель, пока Анна не перестанет думать ни о ком, кроме него.

Она лежала обнаженная и распростертая перед ним, доступная сейчас для него в любом уголке тела. Ее полураскрытые губы явно жаждали поцелуев. Прогнув спину, она будто нарочно предлагала ему свою разбухшую грудь, и ноги ее были бесстыдно раздвинуты, как бы приглашая его к себе. Она желала его. Именно его, и никого другого, и это ее желание опьяняло и окрыляло его.