Зеленоглазое чудовище [Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище]

— Как раз из-за нее лейтенант пришел к нам. Она сказала ему о том, что Маурин жила с нами. Наверное, мне следовало бы рассказать ему об… эпизоде в Пасадене. Но я умолчала об этом. Мне показалось, что совсем не обязательно вспоминать о вещах, которые произошли так давно. Но… Эндрю, это чрезвычайно трудно… Я совершенно не знаю, как сказать, но… кажется, все, что я говорила тебе о Маурин сегодня утром, было слишком по-идиотски наивным. Если верить Мари Кросс, то, прежде чем выйти за тебя замуж, Маурин… ну, она была очень скрытной, понятно, но эта Мари Кросс знала, что у нее был мужчина за мужчиной… И не только это. Когда Маурин пришла ко мне и притворилась, что простила меня, должно быть, это был какой-то хитрый, злобный ход, потому что только два месяца назад она говорила Мари Кросс, что ненавидит нас и… и что единственное удовлетворение, которое она получила от замужества, — это удовольствие гордо показать нам, что она стала невесткой миссис Прайд.

Голос миссис Тэтчер был наполнен беспокойством и тревогой за него. Как будто это могло иметь какое-то значение! Как будто он был еще способен страдать.

— Эндрю, так неприятно все это тебе рассказывать. Но… мне надо дать тебе понять, что Маурин, весьма вероятно… потому как, кажется, не было грабителей… и теперь, когда лейтенант услышал от Мари Кросс о других мужчинах и ее мотивах замужества… Эндрю, он говорит, что она была убита из твоего пистолета в то время, когда ты мог быть дома. И не только это. Есть еще что-то, что ему известно и чего он не сказал нам, что, по-видимому, является весьма важным. Попытайся понять, что я хочу тебе сказать. Когда он уходил от нас, то сказал, что собирается к прокурору округа. Прозвучало это не слишком успокоительно, и… ну, мы решили, что должны попытаться выяснить, как обстоят дела. Муж, как оказалось, знаком с майором. Он связался с ним, и мы только что поговорили. Понимаешь, ордер на твой арест будет готов завтра утром.

Она сделала паузу, потом, понизив голос, добавила:

— Эндрю, я не знаю, убивал ты Маурин или нет. Было бы глупо притворяться, будто знаю, но я достаточно тупоумна, чтобы быть уверенной, что не убивал, и достаточно честна, я надеюсь, чтобы чувствовать себя ответственной. Если уж она оказалась такой плохой, то, вероятно, здесь и моя вина. Я не могу позволить им арестовать тебя, не предупредив тебя, по крайней мере. И прошу тебя, не думай, что все это из-за Розмари и Неда. Там другое. Там их дело. Но я хочу помочь именно тебе. Есть у тебя хороший адвокат?

— Мне надо будет подумать.

— Если нет, муж найдет для тебя лучшего в городе. И, Эндрю, неужели ты ничего не знаешь, хоть что-нибудь, что могло бы помочь, что указало бы на кого-то еще?

На дочь, например? Или на будущего зятя? Простирается ли ее христианское милосердие настолько далеко?

— Ничего нет, что бы я мог добавить, миссис Тэтчер.

— Но… но… о дорогой, что мы можем сделать?

— Вы очень добры, и я ценю это. Однако в настоящий момент…

— Но если ты действительно надумаешь что-то, если появится такое, что мы можем сделать, абсолютно все, что угодно, позвони нам. Позвонишь? Обещай мне. Звони в любое время, не важно, как поздно.

— Благодарю.

— Но, Эндрю, ты бы поступил так же, я уверена.

Он положил трубку. Розмари и Нед следили за ним в гробовой тишине. Эндрю присел на ручку кресла.

— Лейтенант Муни встречался с ними, — сказал он. — Они выяснили, что ордер на мой арест будет готов завтра утром.

— Боже мой! — воскликнул Нед. — Тогда что же нам делать?

Что ему делать? Словно он находился в какой-то камере, где эхо от этой фразы отражается от стен, потолка, пола. Эндрю утомленно поднялся. В руках он все еще держал пакет с драгоценностями матери. Единственное, чего он действительно хотел сейчас, — это чтобы голова перестала болеть.

— Мне надо подумать, — сказал Эндрю.

Он направился к двери.

— Но, Дрю, не уходи.

— Я пойду домой. Мне надо побыть одному какое-то время. Мне надо подумать.

Он повернулся, взглянув на них. Они стояли совсем близко друг к другу, держась за руки, с вытянутыми от беспокойства лицами.

Нед сказал:

— Помни только одно, Дрю. Лишь скажешь — и я готов рассказать им все, все абсолютно.

— И я тоже, — подхватила Розмари. — Разумеется, тоже. Нед подошел к Эндрю и положил ладонь на руку брата.

— Что бы ты ни решил, Дрю, дай нам знать. Это все. Миссис Тэтчер, Розмари, Нед — все они любят его, сочувствуют ему, словно посетители у кровати умирающего…

Глава XVI

Когда Эндрю вошел в темную квартиру, снова возникло ощущение, что Маурин всюду, неосязаемая, ядовитая, как газ из плиты. Он включил свет, положил пакет с драгоценностями на стол и вдруг почувствовал страшный голод. Он пошел на кухню. Там в холодильнике ничего не было. Тогда он приготовил себе миску каши с молоком и сел на стул, жадно поглощая еду. Может, это снимет немного головную боль.