Зеленоглазое чудовище [Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище]

— Едва ли я сумею это отрицать, не так ли? — Голос мистера Тэтчера был совершенно спокоен, и обращался он к своей жене, а не к лейтенанту. — Я был дураком, Маргарет. Классическим старым дураком в постельном фарсе. И, кажется, моим самым великим недомыслием было то, что я не пошел в ту квартиру и не убрал улики. Но ведь там находилось только кое-что из одежды, которая могла принадлежать кому угодно, и я подумал… Я даже не представлял, что у нее была какая-то фотография и, конечно, что она хранила мои письма. Ко всему прочему, чтобы сделать мое положение еще более нелепым, я должен с сожалением сообщить, что до самого последнего момента, до ее смерти, я был полностью убежден, что Маурин меня искренне любит. Так что, Маргарет, единственное, что я могу сказать: я заслужил это публичное унижение. Мне лишь остается пожелать, что ради тебя…

Он повернулся к Эндрю, кончики его губ опустились вниз.

— И что касается тебя, Эндрю. Когда я вспоминаю, как сидел здесь всего несколько минут назад, притворяясь твоим другом и советчиком, я понимаю, что заслужил не только твою ненависть, но и твое презрение.

Тишина, наступившая после этих слов, была болезненной для Эндрю. Он вернулся к своему креслу, подобрал письма и сел, положив их на колени. Автоматически, чтобы скрыть свое замешательство, он взял одно письмо. Оно было коротеньким, всего пара абзацев, и было датировано днем раньше вечеринки у Билла Стентона.

Любимая, случилось нечто неприятное. Ты знаешь, я всегда добросовестно уничтожал твои письма, сразу же по прочтении, но твое вчерашнее письмо было таким ласковым, таким волнующим, и я взял его на работу…

— Мистер Джордан.

Эндрю услышал голос лейтенанта и посмотрел на него. Лейтенант положил фотографию на стол и глядел прямо на нее, игнорируя Неда, стоявшего рядом в обнимку с Розмари.

— Да, лейтенант.

— Думаю, должен сообщить вам, что у меня в кармане ордер на ваш арест.

— Я знаю.

— Знаете? Тогда, надеюсь, вы понимаете мои соображения относительно того, чтобы предъявить вам этот ордер. Ваша жена убита из вашего пистолета, в вашей квартире, в то время, когда вы могли там находиться. Она говорила вам, что не может иметь ребенка, и тем не менее она была беременна.

— Беременна? — Мистер Тэтчер вскочил на ноги. Его лицо вдруг изменилось: стало серым, помятым, старым. — Маурин была беременна?

«Никто не мог бы сыграть так, — подумал Эндрю. — Получается, мистер Тэтчер не знал, что Маурин ждет ребенка. Вот почему он делал ставку на Неда. Значит… значит… — Эндрю почувствовал резкое, как от удара током, озарение. — Да, разумеется…»

Лейтенант не обратил на слова мистера Тэтчера ни малейшего внимания. Его взгляд был неподвижно прикован к Эндрю.

— Так что такие дела, понимаете, мистер Джордан? И я полагаю, вы согласитесь, что, раз вы узнали, что ваша жена вышла за вас замуж только ради денег, обманывала вас с другим мужчиной и была беременна от него…

— Но это же нелепо, — сказал Нед. — Дрю не убивал ее.

Медленно лейтенант Муни повернулся и посмотрел на Неда.

— Вы думаете, что это был мистер Тэтчер, не так ли? Ну, понятно, это один из возможных вариантов, да. Довольно логично предположить, что женатый мужчина, который обнаружил, что у чужой жены от него будет ребенок, убивает ее. Но так уж получилось, что есть нечто, что ломает все ваши умозаключения. Мистер Тэтчер не убивал ее. Он знает это, и я знаю. Весь вчерашний день, с обеда и до шести тридцати, он провел на совещании. Он ни разу не покинул комнаты, где проходил совет. Я был там. Есть десятки, фактически сорок свидетелей, готовых подписаться под алиби мистера Тэтчера.

Он снова повернулся к Эндрю, его голубые светлые глаза были наполовину закрыты веками.

— Похоже, мы снова вернулись к тому, с чего начали, не так ли, мистер Джордан? Мне жаль вас и все такое. Гнилое дело, точно. Первым признаю это. Однако у меня ордер прямо здесь в кармане, и, насколько я могу понять, этот ордер имеет такую же силу сейчас, как и раньше, до того, как вы вытащили меня из постели.

Глава XXI

Эндрю смотрел в маленькие настойчивые глаза лейтенанта, четко сознавая опасность, грозящую ему, но был озабочен этим лишь отчасти, потому что теперь он был абсолютно уверен, он точно знал, кто убил Маурин.

— Ну, мистер Джордан, у вас есть что мне возразить?

Эндрю чувствовал, как в висках пульсирует кровь.

Он знал. Но что проку в этом без доказательства? Если только он не докажет, что…

Эндрю посмотрел на письма, разложенные на коленях, — вот письмо, датированное днем раньше вечеринки у Билла Стентона.