Зеленоглазый ангел

Через тридцать минут после того, как Джош отъехал от их дома, он повернул на подъездную дорожку, которая вела… еще к одной мечте Дэни. Прекрасная обстановка для медового месяца, которую она всегда представляла, но никогда не имела.

Роскошный особняк с колоннами, расположенный на холме над озером, был похож на многослойный свадебный торт. Белые колонны украшали первый и второй этажи, а перила, обрамлявшие широкое крыльцо, блестели как иней при полной луне. Над широченной входной дверью с традиционным веерообразным окошком висел изысканно украшенный кованый фонарь.

Джош извинился перед хозяевами за столь поздний приезд, кратко объяснил им ситуацию и без возражений согласился на единственное имеющееся помещение. На одну комнату. С одной кроватью.

Просто разгул для мечтаний, подумала Дэни, когда их проводили в комнату. Красивая кровать с пологом на четырех столбиках. Высоченный потолок. Пол из сосны. Резные из вишневого дерева шкаф и диван. В воздухе витал аромат лилий и роз.

О, да, прекрасная обстановка для медового месяца.

А Джош — прекрасный муж.

Только он не был ее мужем. Он был ей никем. Об этом не стоит забывать, надо смириться с этим. Хоть Дэни это и не нравилось.

Дэни опустилась на стул с высокой спинкой у камина, а по щеке поползла слеза. Тогда Джош с Майклом на руках встал перед нею на колени и большим пальцем смахнул слезу.

— Ш-ш, дорогая, — прошептал он тихим голосом, от которого ее всю обдало теплом. — Все в порядке. Ты просто измучена, вот и все. Майкл жив.

Джош встал и положил ребенка на кровать, потом снял пиджак и галстук и бросил их на пол. Расстегнул и ослабил пояс брюк. Сбросил туфли, расстегнул рубашку, отдал Дэни и проводил ее в ванную.

Когда она появилась несколько минут спустя, у нее был необыкновенно сексуальный вид в рубашке, полы которой доходили ей до колен, а манжеты подвернуты несколько раз. Джош извинился и пошел быстро принять холодный душ, пока она кормит Майкла.

Но тот не хотел есть, как ее и предупреждал врач. Джош ей напомнил об этом, выключив свет и забираясь в постель. Они поместили Майкла между собой на гору подушек.

Видишь? Еще одна мечта сбывается… насмешливо сказала себе Дэни, вдыхая чистый сосновый запах Джоша, исходящий от надетой на нее рубашки…

Ты спишь с самым великолепным мужчиной, которого можно встретить. А еще он самый добрый, самый резкий, самый сексуальный, самый глупый…

Глаза у нее закрылись. Еле сознавая, она почувствовала движение на кровати. Рука Джоша мягко зарылась под ее ладонь, его сильные пальцы переплелись с ее, дыхание стало глубже и ровнее. С благодарным вздохом Дэни еще раз проверила Майкла, напомнила себе позвонить утром Марлетте… и окунулась в царство сна.

* * *

Он не мог понять, что его разбудило. Потом увидел движущийся мимо кровати силуэт в мужской рубашке, и снова услышал этот звук.

Ребенок с трудом хватал воздух, и в его сердце и душу проник страх.

— Что? Как он? — спросил Джош, отбрасывая одеяло.

— Плохо. — Попытка Дэни контролировать себя была почти такой же жалкой, как и его притворная сдержанность под гнетом напряжения.

— Надо было разбудить меня! — рявкнул Джош, превращая страх в гнев. — Одевайся, — приказал он, пытаясь в темноте найти свою одежду. — Повезем его в больницу.

Легче равнодушно идти по жизни, плыть, как айсберг по морю, подумал он, натягивая брюки.

Но он не мог так. Больше не мог.

Майкл и его мать навсегда растопили этот лед. Сделали его беззащитным против этих проклятых, ужасных чувств. Беспокойство. Страх. Беспомощность. А также радость и желание, напомнил он себе, взял Майкла и жестом указал Дэни на ее одежду. Никогда не поднимался на такие высоты, целуя женщину. Никогда не испытывал такой страсти от одного взгляда больших зеленых глаз. И никогда не чувствовал такого нежного, почти болезненного восторга только от того, что держал в руках невинного ребенка.

Ребенка, которому сейчас с большим трудом давался каждый вздох.

— У меня нет страхового полиса, — сообщила Дэни, пока натягивала платье, застегивала молнию, потом протянула Джошу его рубашку. Попыталась засунуть ногу в туфель на высоком каблуке, но потом отказалась от этого.

Джош схватил с тумбочки ключи от машины, запихнул рубашку в штаны, а бумажник в боковой карман.

— Пошевеливайся! Никто не будет беспокоиться о деньгах, когда на карту поставлена жизнь ребенка.

Как же!

— Мне очень жаль, — протянула женщина за высокой стойкой, поправляя воротник своего сиреневого халата. — Правда. — С тонкой, фальшивой улыбкой на лице и холодной сталью в голосе она продолжила: — Не я устанавливаю правила, сэр. И, как я сказала, кажется уже дважды, в больнице Всех Святых требуется подтверждение страховки.

— У нас нет страхового полиса! — закричал Джош. — У только нас есть ребенок, который… который… — Он запустил пальцы в волосы, стараясь сдержаться, ради Майкла.

Его ребенку требуется лечение и, Бог свидетель, его будут лечить в этой больнице. Он вел старый драндулет Дэни по предрассветным, пустынным улицам. А теперь эта нахальная бюрократка не хочет принять их? Не получится.