Зеленоглазый принц

– Ах. – Главная жрица подняла глаза к небу, что должно было означать сожаление, хотя лицо ее оставалось бесстрастным. – В своих молитвах я попрошу Великого Бога даровать тебе добрый путь.

***
Веста лежала в той же позе, в которой я оставил ее утром – свернувшись клубком, почти незаметная под плащом. С одним отличием: она уже не спала. Я присел рядом, и она бросила на меня короткий взгляд.

– Сестра. – Я положил ладонь ей на лоб и убедился в том, что можно обойтись без еды – несколько глотков моей крови с утра способствовали восстановлению. – Как ты себя чувствуешь?

– Мне тоскливо. И страшно. Я волнуюсь за Клауса.

– С ним ничего не случится. Ты сама знаешь, Нофар защитит его даже ценой собственной жизни.

Веста вздохнула и снова прикрыла глаза.

– Я отдохну еще немного, до захода солнца, брат. Разбуди меня, если я усну.

– Хорошо. Наберу ягод. Я проголодался.

***
Когда я поймал себя на том, что чувствую чужой запах, ягоды уже были собраны, солнце почти закатилось, а путь мой лежал назад к поляне, где осталась Веста. Признаться, думал я о чем угодно – но только не о том, что учую вампира. Да еще в лесу и в такой час, не сумеречный, пусть и предвечерний. Какому сумасшедшему вампиру взбредет в голову вылезать на солнце? Их тут точно не было. Разве что… Наннар ?
Догадка так поразила меня, что на секунду я замер, не решаясь идти дальше, но потом решил следовать за запахом. Он привел меня в тенистый грот, куда солнечные лучи не проникали. Вестин приятель лежал на траве, глядя куда-то вверх и положив руки под голову. Я знал, что днем вампиры, вопреки общепринятому мнению, спят далеко не всегда, и это меня не удивило. Но даже если они не впадают в полное оцепенение, их организм отключает все жизненные процессы, оставляя только самые необходимые – без отдыха они умрут максимум через пару недель. И в такие моменты они просто не могли источать какой-либо эмоциональный запах.

– Чего надо? – поприветствовал меня Наннар.

Я опустил узелок с ягодами на траву и примостился рядом.

– Почувствовал запах вампира посреди ясного дня – и решил пойти взглянуть, в чем дело.

– Взглянул? Можешь отправляться дальше и не задерживаться.

– Днем ты пахнешь, а ночью не издаешь никаких запахов. Так вот как выглядят недоделанные каратели.

Наннар приподнял голову и посмотрел на меня.

– Что бы ты ни подразумевал под словом «недоделанные», меня это не волнует. Проваливай.

– Наполовину вампир, наполовину – полувампир-получеловек. Элвен из отдела науки пришел бы в восторг, если бы тебя ему отдали.

Наннар сложил руки на груди и закрыл глаза.

– Я вампир, и днем я сплю. Сплю ровно до того момента, пока солнце не спрячется за горизонтом. Ты мешаешь мне отдыхать .

– Но ты не отдыхаешь. Как обращенное существо может отдыхать, если оно в сознании?

– Твой создатель очень любил тебя, и именно поэтому не убил, хотя ему, конечно, очень хотелось, потому что ты доведешь до белого каления кого угодно. Сколько раз мне еще спросить: чего надо?

– Может быть, я просто заскучал? Как и ты некоторое время назад?

Ответом меня не удостоили, и я, развязав узелок с ягодами, достал несколько штук.

– Хочешь? Это вкусно.

– Я не ем человеческую пищу.

– Из гордости? Или потому, что кто-то сказал тебе, что вампиры такое не едят?

Наннар сел и потянулся – «потолок» грота был достаточно высоким и позволял расправить руки.

– По той же причине, по которой ты не пьешь человеческую кровь, каратель Винсент. Это не твоя еда.